Иначе обстоит дело с невротической депрессией. Здесь важно устранить типичный невротический эскапизм. Он относится не только к вине, но и к двум другим составляющим того, что я называю трагической триадой человеческого существования, а именно к боли и смерти. Человек должен принять свою конечность в трех ее аспектах: признать, что 1) он может терпеть неудачу, 2) он страдает и 3) он умрет. Итак, разобравшись с виной, обратимся к боли и смерти.

Принцип логотерапии заключается в том, что смысл можно найти не только в действиях или ценностных переживаниях, но и в страдании. Вот почему жизнь всегда остается наполненной смыслом и сохраняет его до самого последнего момента. Даже когда человек сталкивается с неизбежным, например с неизлечимой болезнью, ему всегда даруется шанс осуществить смысл, самый глубокий из возможных. Важно, какую позицию он занимает в тяжелых обстоятельствах. Жизнь становится смыслонаполненной благодаря 1) тому, что мы даем миру в созидательном, творческом плане, 2) тому, что мы берем от него с точки зрения нашего переживания, и 3) позиции, которую мы занимаем по отношению к миру, – речь о нашем отношении к страданию.

Позвольте мне проиллюстрировать примером, что я имею в виду:

Однажды ко мне обратился пожилой доктор с тяжелой депрессией. Два года назад умерла его жена, которую он любил больше всего на свете, и доктор до сих пор сильно горевал. Как я мог ему помочь? Что мне было ему сказать? Конечно, я воздержался от советов, а вместо этого поставил перед ним вопрос: «Что было бы, доктор, если бы вы умерли первыми и вашей жене случилось бы вас пережить?» «О, для нее это было бы ужасно, – сказал он, – она бы так страдала!» На это я ответил: «Посмотрите сами, доктор: она избежала этих мучений, и именно вы избавили ее от них. Но вот ваша плата за это: вы живы и оплакиваете ее». Не проронив ни слова, он пожал мне руку и спокойно вышел из кабинета. Страдание перестает быть таковым, когда обретает смысл – например, смысл жертвы, как в описанном случае.

Конечно, это не терапия в прямом смысле. Во-первых, отчаяние не болезнь, и, во-вторых, я не мог изменить участь доктора, вернув ему жену. Но, по крайней мере, мне удалось изменить его отношение к неумолимой судьбе. Теперь он хотя бы видел смысл в своих страданиях. Логотерапия настаивает на том, что люди руководствуются не поисками удовольствия или бегством от боли, а тем, чтобы найти смысл в жизни. Таким образом, мы убеждаемся, что человек готов страдать, если убежден, что его страдания имеют смысл.

Как учит логотерапия, свобода человека не в том, чтобы отменять обстоятельства, а в том, как относиться к ним. Следовательно, позиция по отношению к страданию означает проявление свободы. Поступая так, человек, по сути, преодолевает мир и свое затруднительное положение. Позвольте мне привести в пример собственный опыт – первые дни пребывания в концлагере Освенцим. Шансы выжить там были не более одного к двадцати.