Через правильный и праведный путь страдания человек выходит за пределы успеха и неудачи, которыми принято измерять все в современном деловом мире. Бизнесмен как бы передвигается между этими полюсами. Однако Homo patients возвышается над этим измерением; он движется между полюсами смысла и отчаяния, лежащими на линии, перпендикулярной полюсам успеха и неудачи. Что я имею в виду? Можно наслаждаться жизнью, полной удовольствий и власти, и все же оказаться в плену ощущения ее окончательной бессмысленности.

Просто вспомните первую пациентку, чью воображаемую оценку жизни я привел выше. В то же время возможно обратное, когда в безнадежной ситуации человек все-таки находит в себе силы осуществить смысл. Лишенный богатства и здоровья, он тем не менее желает и способен страдать – ради дела, которому предан, ради любимого человека или Бога. Вспомните вторую пациентку, которую я цитировал. Правда, материалистам такое достижение покажется глупой помехой. Оно понятно только в рамках схемы, представленной выше.

Через свою свободу человек способен не только отстраниться от мира, но и от себя самого. Другими словами, человек может занять определенную позицию по отношению к самому себе: как существо, наделенное духом, он волен выбирать, как относиться к своему психологическому состоянию. Эту специфически человеческую способность к самоотстранению хорошо иллюстрирует такая история. Во время Первой мировой войны еврейский военный врач в австрийской армии сидел рядом с полковником, когда началась ожесточенная стрельба. Полковник решил поддразнить доктора и сказал: «Еще одно доказательство того, что арийская раса превосходит семитскую! Тебе страшно, правда?» «Конечно, страшно, – ответил тот. – Но кто кого превосходит? Если бы вы, мой дорогой полковник, боялись так же, как я, вы бы уже давно сбежали». Страх и тревога как таковые не в счет. Важны не сами факты, а наше отношение к ним. Это касается и аспектов нашей внутренней жизни.

Специфическая человеческая способность к самодистанцированию мобилизуется также с помощью специальной логотерапевтической техники, которую я назвал «парадоксальной интенцией». Замечательных результатов в ее применении добился Ханс Герц, клинический директор больницы Коннектикут-Вэлли. Здесь уместно сослаться на профессора Твиди, который в своей книге о логотерапии пишет, что она «в отличие от многих других видов психотерапии, называемых экзистенциальными, имеет четко выраженную терапевтическую процедуру».

Сегодня реализовать свободу иногда мешает то, что я называю калечащим пандетерминизмом – данное понятие широко распространено в психологии. Врачебный пандетерминизм играет на руку фатализму пациента, что только усиливает невроз. Так, бытует мнение, что религиозная жизнь человека полностью обусловлена его ранним детским опытом и на его представление о Боге влияет образ отца. Чтобы получить более точную информацию об этой взаимосвязи, я поручил персоналу Венской поликлиники протестировать пациентов, приходивших на прием в течение дня.