Образно говоря, пессимист подобен человеку, который со страхом и грустью наблюдает, как настенный календарь, с которого он ежедневно отрывает по листку, с каждым днем становится все тоньше и тоньше. Однако тот, кто воспринимает жизнь с позиции оптимиста, тщательно подшивает сорванные листки, делая из них дневниковые записи. Он с радостью и гордостью размышляет о богатстве, заключенном в этих заметках, – обо всей жизни, которую он уже прожил сполна.

Даже в преклонных годах не стоит завидовать молодости. Чему завидовать? Возможностям, которые открываются перед юными, их будущему? Не стоит, ведь вместо возможностей будущего у пожилого человека есть реальные достижения в прошлом: он созидательно работал, испытал любовь и перенес страдания. Последним можно гордиться сильнее всего, хотя вряд ли это вызывает зависть.

Эдит Вайскопф-Джоэлсон из Университета Дьюка пишет, что логотерапия помогает противостоять страху старения и страданий – нездоровой тенденции в современной американской культуре. Эта статья была бы неполной без цитаты еще одного человека, живущего по другую сторону Атлантики, – Мартина Хайдеггера, который счел мое учение достойным поддержки. Он обсуждал со мной оптимистическое отношение к прошлому, представленное здесь, и в знак солидарности оставил в моей книге для почетных гостей следующие строки:

Das Vergangene geht;

Das Gewesene kommt.

Представьте себе, сколько утешения принес бы такой логотерапевтический взгляд на прошлое вдове человека, погибшего на фронте, которая успела счастливо прожить с мужем всего две недели. Она бы чувствовала, что этот опыт у нее никто не отнимет. Он всегда будет храниться в ее прошлом как неприкосновенное сокровище. Ее жизнь никогда не лишится смысла, даже если женщина останется бездетной. Между прочим, предположение, что единственный смысл жизни заключается в рождении детей, противоречит себе: то, что само по себе является бессмысленным, никогда не станет наполненным смыслом только за счет увековечивания.

Не последние задачи психотерапии – примирение и утешение: она помогает человеку принять свою конечность и тот факт, что все в жизни преходяще. Здесь психотерапия действительно затрагивает область религии – достаточно точек соприкосновения, чтобы взаимное сближение этих двух сфер было оправданным. Однако соединение не равно слиянию. Между целями психотерапии и религии есть существенные различия. Если для психотерапии, психиатрии и медицины в целом это здоровье, то для религии – нечто совсем иное, а именно спасение души. В этом и заключается разница. Достигнутые результаты – это другое дело, они могут и совпадать. Хотя религия не направлена на обретение психического здоровья, она может ему способствовать.

Психотерапия, в свою очередь, часто приводит к аналогичному побочному эффекту. Терапевт не заботится – да и не должен – о том, чтобы пациент вновь обратился к Богу, однако время от времени именно так и случается, пусть непреднамеренно и неожиданно.