|
Казалось, даже рукопись книги, которую я спрятал в пальто, мне никак не спасти. Это была первая версия моей книги «Доктор и душа: введение в логотерапию», которую позже, в 1955 году, опубликовало в переводе на английский нью-йоркское издательство Альфреда Кнопфа. В концлагере мне пришлось сдать одежду вместе с рукописью. Таким образом, я должен был преодолеть потерю своего духовного ребенка и столкнуться с вопросом: не делает ли эта утрата бессмысленной мою жизнь? Вскоре я получил ответ на свой вопрос. В обмен на мои вещи мне дали лохмотья заключенного, которого уже отправили в газовую камеру; в кармане я нашел страницу, вырванную из молитвенника на иврите. В нем содержалась главная иудейская молитва «Шма Исраэль», призывающая: «Возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоим». Я истолковал эту находку как побуждение сказать жизни «да», несмотря на все уготованные испытания, будь то страдания или даже смерть. Я решил, что существование, смысл которого сводится только к возможности опубликовать рукопись, в итоге ничего не стоит. Так в этой единственной странице, заменившей мою многостраничную рукопись, я увидел символическое воззвание отныне жить своими мыслями, а не просто излагать их на бумаге.
Далее я хочу вспомнить еще один случай: Мать двоих мальчиков попала в мою клинику после попытки суицида. Один из ее сыновей из-за детского церебрального паралича передвигался только в инвалидном кресле, а другой совсем недавно умер – ему было всего одиннадцать лет. Мой коллега, доктор Коцоурек, пригласил эту женщину присоединиться к терапевтической группе. Он проводил групповой сеанс психодрамы, и я вошел в комнату как раз в тот момент, когда эта женщина рассказывала свою историю. Не в силах пережить потерю сына, она бунтовала против судьбы и попыталась покончить жизнь самоубийством вместе с другим сыном. Но именно этот болезненный мальчик удержал ее от суицида. Для него жизнь оставалась значимой. Почему же его мать не видела в ней смысла? И как мы могли помочь его найти? Я спросил другую женщину из группы, сколько ей лет. Она ответила, что ей тридцать, но я возразил: «Нет, сейчас вам не тридцать, а восемьдесят и вы лежите на смертном одре. Вы вспоминаете свою жизнь – жизнь, в которой были финансовый успех и высокое положение, но детей у вас нет». Затем я предложил ей представить, что бы она чувствовала в такой ситуации. «Что вы думаете об этом? Что скажете себе?» Позвольте мне процитировать ее ответ с кассеты, на которой записан сеанс: «О, я вышла замуж за миллионера. У меня была легкая жизнь, я купалась в роскоши. Да, я хорошо пожила! Я флиртовала с мужчинами. Дразнила их! Но теперь мне восемьдесят, и детей у меня нет. Теперь, в старости, я оглядываюсь назад и не могу понять, для чего все это было. На самом деле должна сказать: моя жизнь сложилась неудачно!» Затем я попросил мать обездвиженного мальчика представить себя в такой же ситуации. Снова обратимся к записи: «Я хотела иметь детей, и это желание исполнилось. Один сын умер, другого же, инвалида, отправили бы в интернат, если бы я сняла с себя заботу о нем. Пусть он болен и беспомощен, но это мой мальчик. И поэтому я старалась сделать его жизнь по возможности полной, я воспитала сына хорошим человеком, – тут она расплакалась, но потом продолжила: – Что касается меня, я могу спокойно оглянуться на свою жизнь: я уверена, что моя жизнь была наполнена смыслом, который я изо всех сил старалась осуществить. |
