Но вот через три дня пришло второе донесение. Полковник взглянул на дату отправления и вскипел от бешенства. Он громовым голосом потребовал ответственного из технического отдела:

– Почему важнейшее донесение запоздало на трое суток? Вы что, на почте ямщиком служите? – отчитывал он девицу в погонах.

Недолгое разбирательство позволило выяснить, что Мирзо Кудимов напрасно так радовался новым средствам связи. Душанбинский сервер, ведающий рассылкой почты, был не самым дорогим и надежным: перегрузившись заказами в условиях возросших нагрузок, связанных с проникновением людей в Интернет, он просто «завис».

Программа рассылки сбоила, и местные умельцы больше суток чинили и отлаживали свое «железо». Затем еще сутки в сети царил затор из‑за скопившихся опаздывающих заказов. Словом, случился обычный казус, свойственный маломощным серверам, работающим на плохих телефонных линиях с низкой скоростью передачи информации.

Все это очень подробно и нудно объяснил начальник технического отдела, вставший горой за подчиненную. Затем он предложил подать официальный запрос из отдела в отдел, чтобы получить официальное объяснение запоздания документа.

Все это только отнимало время и уже совершенно не интересовало полковника Мирзоева. Мальчик явно наткнулся на что‑то важное, и надо было предупредить его, чтобы быстро сматывал удочки. Это было ясно, как дважды два. Засветились сверхсекретные штабные документы, а в таких делах любая из сторон будет производить масштабные зачистки. И Кудимов попадет под удар одним из первых.

Полковник тянул и тянул время, не докладывая по команде о донесении. А на часах было уже одиннадцать.

– Ну что? – раздраженно спросил он по селектору у секретарши.

– Домашний не отвечает, на рабочем говорят, что его нет.

Надо идти к начальству на доклад, иначе он уже начинал рисковать сам. Полковник курировал регион Узбекистана и Таджикистана во вновь созданной службе по борьбе с наркобизнесом. Об утечке совершенно секретных документов, касающихся военного ведомства, ему было положено немедленно доложить непосредственному начальству и позабыть об этом. Он же пытался дозвониться к родственнику и вывести его из‑под удара. Мальчику следовало немедленно уйти и залечь на дно где‑нибудь у родственников в горах, куда не дотянется ничья рука – ни ФСБ, ни ГРУ, ни даже местных хозяев жизни в Душанбе.

– Руслан Толипбергенович, вас к генералу, – послышалось в селекторе.

Черт побери, придется идти.

– Продолжайте звонить, – приказал он секретарше, выходя из своего кабинета. – Я у Петра Григорьевича на докладе.

Секретарь пожала ему вслед плечами: «панасоник» уже два часа трудился на автодозвоне.

– Важные новости, – хмуро доложил Мирзоев.

– Подожди минутку, Руслан Толипбергенович. – Генерал демонстрировал озабоченность и сочувствие. – Мне очень жаль.

Перед полковником легла сводка из посольства в Душанбе, которую генерал решил показать ему лично. Бросились в глаза строчки: «...в ночь на ... августа расстреляны на конспиративной квартире два лидера т.н. „демократической оппозиции“: Кодир Савдо, второй заместитель начальника МВД, и Довлат Худайбердыев, замминистра социального обеспечения, а также молодой оперативный сотрудник МВД М.Кудимов»...

Стало понятно, почему безрезультатны звонки секретарши: звонить следовало уже на тот свет.

– Я полагаю, что убийство моего племянника связано вот с этими документами. Он успел передать свое последнее донесение три дня назад. Донесение запоздало по вине таджикских связистов, что могут подтвердить в техническом отделе.

На стол генерала легла бумага с короткой запиской Мирзо Кудимова и пачкой документов Главного штаба РВСН.