– Что ты сказала?

– Потому что Ив задумала сделать со мной то же самое, что Пигмалион сделал с Галатеей и что профессор Хиггинс сделал с Элизой Дулиттл: он воссоздал ее заново, чтобы Элиза стала такой, какой он хотел ее видеть, или, скажем, чтобы воплотить в ней свой идеал.

Шон нахмурился, размышляя над ее словами.

– По‑моему, похоже на мюзикл «Моя прекрасная леди».

– Ив, во всяком случае, сказала, что это не так, когда я спросила ее. Ей просто понравилось имя. – Лиза прикончила свой клубничный молочный коктейль и вытерла рот. – Шон, можно мне взять гамбургер? Знаешь, я ни разу его не пробовала.

– Конечно, можно. Мы оба возьмем по гамбургеру и еще чипсов.

– Разве не забавно? Я так боялась оставить сторожку и ее,  я думала, что умру от страха.

– Вечно ты от чего‑нибудь умираешь.

– Только никогда не довожу дела до конца, да? Я была так напугана, а теперь я вышла на свободу – вот как я понимаю это, я вырвалась из тюрьмы, – и мне это ужасно нравится. Или, может, все дело в том, что ты мне нравишься. Хетер мне не понравилась бы.

– Может, и понравилась бы. Ты не знаешь ее.

– О нет, знаю. Знала.  Она приезжала к нам. Но не тогда, после мистера Тобайаса.

Они были в городке. Лиза боялась толпы на улицах, но пришла в восторг от магазинов и зеленой лужайки, где на деревянных скамейках сидели старики, а ребятишки кормили уток в пруду. Шон не захотел брать ее денег, он поднакопил немного сам, и когда они сидели за ланчем, купил две бутылки вина и шестьдесят сигарет, чего она тоже никогда не пробовала. Шон закурил, как только сел в машину.

– Ив говорила, что сигареты убивают.

– Не одна она говорит так. Все та же старая песня: тебя пытаются лишить в жизни всякого удовольствия. Я хочу сказать: попробуй смотреть на это таким образом, мой дед, которому восемьдесят семь, с тех пор как начал работать в четырнадцать лет, выкуривает по сорок штук в день, и ничего с ним не случилось, прыгает, как крикетный шар.

– Что такое крикетный шар, Шон?

– Понимаешь, существует такая игра – крикет, отборочные матчи и все такое прочее, но это не так уж интересно. Вообще‑то, если говорить честно, я сам не знаю, что это такое.

– Тебе не следует употреблять слов, если ты не знаешь, что они означают.

Шон рассмеялся.

– Извините, госпожа учительница.

Он хотел, чтобы и Лиза покурила, и она повиновалась. Сигарета вызвала у нее кашель, а потом тошноту, но Шон сказал, что так всегда бывает в первый раз и надо проявить настойчивость.

На обратном пути они заглянули в местный магазин и застали в конторе мистера Веннера. Ему не хватало сборщиков для груш «Эмили», и он нанял их обоих, с тем чтобы они приступили к работе на следующий же день. У выхода из магазина Лиза взяла яблоко «Джеймс Грив» из корзины с надписью: «Угощайтесь и насладитесь великолепным вкусом». Она уже откусила от яблока большой кусок, когда стоявшая за прилавком миссис Веннер сказала противным голосом:

– Эти яблоки только для постоянных покупателей, к вашему сведению.

Прежде с Лизой никогда не разговаривали так грубо. Шон стиснул ее руку, чтобы она не вздумала отвечать, хотя она и не смогла бы ничего ответить, пораженная таким обращением.

– Какая ужасная женщина, – произнесла Лиза, едва за ними закрылась дверь.

– Вот старая сука, – подхватил Шон.

На стоянке тем временем появился еще один трейлер. Кто бы ни был его владелец, он уже натянул веревки, развесил на них выстиранное белье и привязал к ступенькам черного терьера.