|
- А, это ты! - сказал он, поглядев на меня суровым взглядом. - Явился, не запылился! И где же ты был? Я не видел тебя целых два дня! Я так понимаю, что теперь, весной, тебе уже не до такой старой развалины, как я! Я объяснил, что был занят множеством дел, - в частности, нужно было смастерить новую клетку для сорок, которые совершили налет на комнату Ларри, и тот, пожалуй, поотрывает им головы, если их сейчас же не водворить за решетку. - Хм, - сказал папаша Деметриос. - Ну что ж. Хочешь кукурузы? Я ответил старательно-безразличным тоном, что больше всего на свете мне хочется именно кукурузы. Папаша Деметриос встал, заковылял на кривых ногах к прессу и возвратился с большой сковородкой, листом жести, служившим крышкой, бутылкой масла и пятью початками сушеной кукурузы, золотистыми с коричневым оттенком, точно бульонные кубики. Он поставил сковородку на огонь, плеснул на нее немного масла и дождался, когда оно приятно зафырчало, забулькало и стало слегка дымиться. Тогда он взял початок и покрутил его между своими подагрическими ладонями, так что золотые бусины застучали по днищу сковородки, словно градины по крыше. Накрыв сковородку листом жести, он довольно фыркнул, сел и закурил папиросу. - Про Андреаса Папоякиса слышал? - спросил он, поправляя свои роскошные усы. - Нет, не слышал. А что? - Да так, - с явным удовольствием молвил он. - Этот придурок попал в больницу. Я сказал, что мне крайне неприятно слышать такое, потому что Андреас мне нравился. Это был веселый, добросердечный юноша, в котором жизнь била ключом, вот только делал он все не так. В деревне поговаривали, что дай ему волю, он и на осле поедет задом наперед. - Так что же с ним стряслось? - спросил я. - Взорвался, - сказал папаша Деметриос и сделал паузу, ожидая моей реакции. Я слегка присвистнул от ужаса и медленно покачал головой. Удостоверившись, что я весь внимание, папаша Деметриос уселся поудобнее. - А произошло-то вот что, - начал он. - Сам же знаешь, у этого мальчишки дурья башка. Пустая, как ласточкино гнездо зимой! А ведь добрый малый, мухи не обидит! Так вот, отправился он с динамитом рыбку глушить. Знаешь такой заливчик возле Бенитсеса? Ну вот, прибыл он туда на своей лодке, ему, видишь, кто-то сказал, что местный полицейский уехал на весь день обследовать побережье. Ему бы, дурачку, сперва проверить, убедиться, что этот полицейский и впрямь обследует побережье, а он развесил уши. Я горестно пощелкал языком. За глушение рыбы динамитом полагается пять лет тюрьмы и крупный штраф. - Ну, - продолжал папаша Деметриос, - значит, сел он в лодку и стал медленно грести вдоль берега. Тут он увидел впереди на мелководье огромную стаю барбуней. Он бросил весла и зажег фитиль. Папаша Деметриос сделал драматическую паузу, посмотрел, как там на сковородке кукуруза, и закурил новую папиросу. - Все бы ничего, - продолжал он, - да вот беда: только он собрался бросить динамитную шашку, как вся рыба уплыла. Как ты думаешь, что сделал этот кретин? Прямо с динамитом в руке он бросился их догонять. И тут ба-бах! - Так от него, пожалуй, мало что осталось после этого, - заметил я. - Как же, - презрительно сказал папаша Деметриос. - Он и взорваться-то как следует не сумел. Взял такую крохотную шашку, что ему всего-навсего оторвало правую руку. И как раз полицейский-то его и спас! Бедняге удалось догрести до берега, но он потерял столько крови, что так и умер бы на месте, не окажись поблизости полицейского, который и не думал никуда уезжать. |
