|
- В семнадцать лет... - печалился явно английский баритон. - В семнадцать льет!.. - вторил ему голос с ярко выраженным среднеевропейским акцентом. - Волшебною очей голубизною, - пел обладатель баритона, дико размахивая канделябром, - пленен он и сражен был наповал... - Сражен биль наповал... - подтягивал среднеевропейский акцент, придавая бесхитростным словам столь сладострастный оттенок, что не услышав - не поверишь. - А в двадцать пять... - продолжал баритон. - А в двадцать пьять... - Пленился он совсем другою... - Пленилсья он совсьем другою.., - скорбно подхватывал среднеевропейский акцент. - И понял, сколь напрасно он столько лет страдал! - закончил куплет баритон и так яростно взмахнул канделябром, что свечи повылетали из него, словно ракеты, и со свистом попадали в траву. Дверь моей спальни открылась, и вошла Марго, одетая в ночную сорочку из множества кружев и чего-то напоминающего муслин. - Что это за шум? - прошептала она хриплым осуждающим тоном. - Ты же знаешь, что мама нездорова. Я объяснил, что не имею никакого отношения к источнику шума и что, похоже, нашей компании прибыло. Марго тоже высунулась из окна и уставилась на повозку, где певуны уже собрались затянуть следующий куплет. - Слушайте, - крикнула она приглушенным голосом, - нельзя ли потише? Мама болеет. Тут же пение смолкло, и в повозке поднялась долговязая фигура. Она подняла канделябр и с серьезным видом взглянула на высунувшуюся из окна Марго. - Ни в коем случае, милая барышня, - сказала она замогильным голосом, - ни в коем случае не тревожить муттер. - Ни в коем случае, - согласился из повозки английский баритон. - Как ты думаешь, кто бы это мог быть? - взволнованно прошептала мне Марго. - Да друзья Ларри, кто же еще? Ясно как Божий день. - Так вы друзья моего брата? - прощебетала Марго из окна. - О да, благородное созданье! - молвила высокая фигура, качнув канделябром в сторону Марго. - Он пригласиль нас выпивать. - Хм... Минутку, я сейчас спущусь, - сказала Марго. - Всю жизнь мечтал глядеть на вас поближе, - сказал долговязый, как-то неуверенно кивая. - Увидеть вас поближе, - поправил тихий голос из повозки. - Сейчас я спущусь, - шепнула мне Марго, - впущу их в дом и прослежу, чтобы вели себя тихо. А ты пока разбуди Ларри. Я надел шорты, бесцеремонно схватил Улисса, который в полудреме безмятежно переваривал пищу, и вышвырнул его в окно. - Вот это да! - сказал долговязый, наблюдая, как Улисс улетал вдаль над посеребренными лунным светом верхушками олив. - Совсьем как в замке Дракулы, правда, Дональд? - Ей-богу, правда, - ответил тот. Я помчался по коридору и ворвался в комнату Ларри. Чтобы растормошить его, потребовалось некоторое время, поскольку он, боясь заразиться от мамы, перед сном принял для профилактики полбутылки виски. Но вот наконец он проснулся и сел на кровати, глядя на меня туманным взором. - Тебе какого лешего? - спросил он. Я объяснил, что прибыли два каких-то субъекта, которых он пригласил выпить. - Только этого не хватало, - сказал Ларри. - Поди скажи им, что я уехал в Дубровник. |
