— Внутри было пусто, — эхом отозвался Вильнер.

— Продолжайте, — пробормотал Пуаро.

— Собственно, — сказал полицейский, — там было не совсем пусто. Лежала компьютерная дискета с программой расчетов, которые, возможно, связаны с машиной. Физики разбираются с разрешения вдовы и сына профессора

— это ведь их собственность.

— Вам это не кажется странным? — спросил Пуаро, не открывая глаз.

— Что? Дискета?

— Нет. Впрочем, неважно. Продолжайте.

— Были опрошены служащие банка, проанализированы записи системы сигнализации. Никто, кроме охраны, вблизи от сейфа не появлялся. Охранники вплотную к сейфу не подходили. Система сигнализации ни на миг не отключалась.

— А машины нет, — с видимым удовольствием сказал Пуаро.

— Нет…

— Может, все это большой блеф, и сейф стоял пустым с самого начала?

Вильнер покачал головой:

— Существует телезапись: профессор в присутствии свидетелей кладет в сейф большую серую металлическую коробку.

— Так, — с удовлетворением сказал Пуаро. — В машине есть источники питания? Она могла действовать?

— Нет, модель работала от сети. Месье Пуаро, если бы вы согласились поехать со мной в Тель-Авив…

Пуаро, кряхтя, поднялся с кресла и подошел к окну. Хмурый октябрь на юге Франции заявлял права на владение всем миром — дождь моросил нудно и, казалось, на планете сейчас невозможно найти уголок, где люди не вжимали бы головы в плечи и не ежились под зонтами. А в Израиле — об этом сказал Вильнер — солнце вовсе не собиралось сдавать позиций, завоеванных еще в апреле. Конечно, я полечу с Пуаро. Он займется разгадыванием этого таинственного происшествия, а я поваляюсь на пляже и погрею свои старые кости. Если же там найдется еще и приятное женское общество…

— Не люблю я путешествовать, — сказал Пуаро. — Стар я уже для этого. Да, господа, Пуаро стар, и это, к сожалению, истина.

— Вам будет выплачена… — начал Вильнер.

— Деньги, знаете ли, меня не очень интересуют. На жизнь мне хватает.

— Вы были бы гостем израильской полиции и оказали бы неоценимую услугу не только ей, но и науке…

— В гости не хочется, а услуги я привык оказывать, не выходя из комнаты. Для чего мне серые клеточки, если не пользоваться ими? Кстати, это и гораздо дешевле путешествия на самолете.

— Так вы беретесь?

— Я уже взялся, месье. Прошу только доставить мне две вещи: очень популярное изложение идей профессора и подробный план банка с ближайшими окрестностями, включая схему подземных коммуникаций.

— Все это будет у вас завтра утром, — с энтузиазмом сказал Вильнер, — а также протоколы следствия, телевизионные ленты…

Пуаро замахал руками, будто ему предложили на выбор — съесть бутерброд с мышьяком или сбрить усы.

— Только то, что я просил! Жду вас утром, месье. Гастингс, позаботьтесь, пожалуйста, о сэндвичах и кофе. А я буду думать.

Выходя из комнаты, я почему-то вспомнил русского эмигранта, который жил несколько месяцев назад в соседнем номере и по любому поводу повторял странную фразу: «Тихо! Чапай думать будет!»

Я проводил Вильнера до выхода из отеля, а потом направился в ресторан и заказал сэндвичи с кофе для Пуаро и обед из трех блюд для себя. Сидя за столиком у окна, я попытался сам решить задачу, применив пресловутый «метод Пуаро», который, по-моему, никогда не был методом, а всего лишь исключительно высокой способностью моего друга догадываться обо всем, что происходило.