Казалось, Элиот потрясен и едва владеет собой. Его безумные глаза побелели от страха.

— Я ничего не знал об этом! Честное слово! — Теперь он рыдал вовсю. — Он напал на меня с ножом и повалил на землю. Еще немного, и он вонзил бы в меня нож, но я успел ударить его камнем в лицо. Мы были одни! Я бросил его посреди дороги. Честное слово, я не лгу!

Вперед вышел Джон Винтроп. Он обратился к Дэвиду Куперу:

— Возможно ли, что над телом надругался кто-то другой?

Купер покачал головой:

— Не знаю. Когда мы обнаружили труп Элкинса (так звали убитого), с момента его смерти прошло несколько дней.

— Есть ли еще какие-либо сведения, которые позволяют усомниться в показаниях этого человека? Элкинс был грабителем?

— Он служил главным садовником у лорда Честерфилда.

— Убитый отличался добрым нравом?

— Нет. Он был грубым человеком с сомнительной репутацией.

Винтроп обратился к Элиоту:

— Если никто ничего не знал, почему ты решил рассказать об этом?

Шмыгая носом, Элиот ответил:

— Воспоминания об этом страшном дне не дают мне покоя.

В беседу вступил его преподобие Хиггинсон:

— Ты покаялся в этом перед Господом?

Элиот слабо улыбнулся и вытер нос.

— Да, конечно, — сказал он. — Если тот день и принес мне что-то хорошее, то это надежду на спасение, — Элиот посмотрел на Энди. — Меня вдохновил его пример.

Все оглянулись на Энди Моргана.

— Мы оба работали на Лода, — продолжал Элиот. — Я увидел, что казнь Кристофера Мэтьюза сделала Энди другим человеком. Епископ и король были готовы дать ему все, что он пожелает. Но Энди отказался от этого! Я не мог понять, почему. Потом я узнал, как изменилась жизнь Энди Моргана, и понял, что хочу быть таким же. Я молил Иисуса стать моим Спасителем. Я порвал с епископом и убежал. Лод продолжает меня преследовать. Если он найдет меня, мне грозит смерть. Сейчас я хочу лишь одного: поселиться в тихом, спокойном месте и служить Всевышнему. Но я понял, что мне нельзя здесь оставаться. Я убил человека. Я недостоин жить среди таких, как вы. На следующем же корабле я вернусь, в Англию, и пусть Господь, если может, защитит меня от епископа Лода.

Внутри у Энди все кипело. Это был старый проверенный трюк. Сначала признаться в преступлении, потом заявить, что ты недостоин жить среди тех, кто тебя окружает, намекнуть, что покидаешь их, после чего они начинают умолять тебя остаться. По глазам присутствующих было видно, что сейчас так и случится.

— Он лжет! — закричал Энди. — Он хладнокровно убил Шубала Элкинса. Он продолжает работать на епископа Лода. Он приехал сюда, чтобы уничтожить поселение!

Как только он сказал это, то понял, что совершил ошибку, подыграв Элиоту. «Если ты признался, они будут защищать тебя, — говорил ему Элиот. — Они будут стоять за тебя насмерть».

— Есть ли у вас какие-либо доказательства, господин Морган? — спросил Винтроп.

— Вчера Элиот сам заявил мне, что он приехал уничтожить колонию.

Элиот тотчас обратился к Энди со смиренным видом:

— Энди, зачем ты это делаешь? Почему ты говоришь неправду? Я считал тебя своим другом. Ведь я стал христианином благодаря тебе!

Винтроп продолжал спрашивать:

— Кто-нибудь слышал ваш разговор?

— Нет, — ответил Энди.

Элиот посмотрел на собравшихся:

— Бог свидетель, я не знаю, зачем Энди обвиняет меня в том, чего я не делал.