На четвертый день путешествия Энди добрался до Девоншира. Путь пролегал через высокие холмы, откуда открывался великолепный вид на поместья и волнистые равнины. От Тивертона дорога шла вдоль чистой и прозрачной реки Экс, берущей начало в Эксмуре и впадающей в Английский канал ниже Эксетера, главного округа Девоншира. Река сопровождала Энди до конца путешествия — холмистая дорога в Эденфорд тянулась вдоль нее. Слои сланца, видневшиеся в красноватой почве холмов на одном берегу реки, и зеленые возвышенности и поля на другом делали местность очень живописной. Перебравшись через реку по арочному каменному мосту, Энди оказался в Эденфорде.

— Ни с места!

Не успел Энди сойти с моста, как его остановил тучный старик с растрепанными седыми волосами. В руках он держал кремневое ружье. Увидев вооруженного человека, Энди остановился.

— Что тебе здесь нужно? — пропыхтел старик. Он говорил медленно, растягивая слова. При этом он смотрел в сторону, поджав губы и стараясь казаться грозным.

— Честно говоря, никакого дела здесь у меня нет, — ответил Энди. — Я путешественник.

— Где твой дом? — Руки старого сторожа дрожали, и ружье подпрыгивало при каждом слове.

— Можно сказать, что я иду из одного дома в другой.

— Хочешь сказать, у тебя два дома?

Дуло ружья опустилось. Мысль, что у человека может быть два дома, удивила старика. Суровое выражение на его лице сменилось задумчивым.

— Нет, просто сейчас у меня нет дома.

Старик крепко сжал ружье и вновь прицелился.

— Руки вверх! — крикнул он. — Ты арестован!

— Подождите!

Но сторож не собирался ждать.

— Брось саблю! — Он закрыл левый глаз, правым разглядывая Энди через прицел ружья.

Энди медленно опустил дедову саблю на землю и поднял руки.

— От чьего имени вы действуете?

— От своего собственного, чертов парвеню! Я городской сторож.

«Парвеню? — быстро соображал Энди. — Где-то я слышал это слово? Вспомнил! Так называли сэра Фрэнсиса Дрейка. Выскочка. А ведь он был родом из этого захолустья!»

Возможно, человек, на которого направлено дуло ружья, склонен преувеличивать опасность, но Энди очень не нравилось, как трясутся руки сторожа, — более всего юношу тревожил палец на спусковом крючке. Спокойным и чрезвычайно вежливым тоном он спросил:

— Могу я узнать, сэр, в чем моя вина?

— Мой долг — арестовывать всех бродяг, жуликов и нищих.

— А к какому разряду принадлежу я?

Старик не сразу нашелся с ответом.

— Пока не знаю, — промолвил он наконец, — но ты явно из них, это точно. Ладно, пусть решает нотариус.

Судя по всему, туповатый сторож был настроен серьезно, и Энди решил, что будет лучше, если его судьбу решит неведомый ему чиновник.

Нотариусом Эденфорда оказался нелепого вида человек по имени Эмброуз Дадли, живший недалеко от моста в беленом кирпичном доме.