А вот Стюарт вовсе не был стильным. Его вообще едва ли сильно интересовала одежда, и наверняка он даже не подозревал, что рубашку и джинсы можно носить по-разному. Он стянул с себя свитер, и под ним оказалась обычная красная футболка. Для Ноя она была бы слишком обычной, но Стюарт не стеснялся своей одежды, и потому она ему шла. И хотя она и не была облегающей, я заметила под ней мускулы. Мальчики умеют удивлять.

Если он и знал, что задумала его мама, то никак это не выказывал. Он весело рассказывал мне о подарках для Рейчел, а я натянуто улыбалась и притворялась, что слушаю.

— Стюарт! — позвала Дэбби. — Иди сюда! Рейчел застряла.

— Я сейчас вернусь, — сказал он.

Он поднялся по лестнице, перешагивая через две ступеньки разом, а я встала с дивана, подошла к домикам и осмотрела их. Может быть, если я заговорю с Дэбби об их стоимости, она перестанет говорить со мной о Стюарте. Хотя, конечно, такой план мог сработать и против меня: я могла понравиться ей еще сильнее.

С верхнего этажа слышалось бормотание — шел семейный совет.

Я не знала, что именно случилось с Рейчел и комбинезоном, но, похоже, что-то серьезное.

— Может, мне ее вниз головой перевернуть… — сказал Стюарт.

И вот вопрос: почему он не сказал мне об этой Хлое? Конечно, мы не были лучшими друзьями, но нашли общий язык, и он чувствовал себя достаточно раскованно, чтобы позволить себе въедливо допрашивать меня о Ное. Если Дэбби права и он всем рассказывал о своей бывшей девушке, почему он промолчал, когда я упомянула ее?

Хотя мне, конечно, было все равно. Какое мне дело!

Скорее всего, Стюарт просто хотел скрыть душевную боль, не держать ее при себе. Наверное, потому, что не считал меня близким человеком. Мы были друзьями. Новыми друзьями. И не мне судить его за то, что он попал в неловкое положение из-за странного поведения мамы. Это у меня родители в тюрьме, это я в полночь плелась неизвестно куда в метель. И если мама у него с наклонностями противной свахи, не он в этом виноват.

Когда они втроем спустились по лестнице (Стюарт нес Рейчел на руках, потому что в комбинезоне она, похоже, ходить не могла), я уже успокоилась.

Мы со Стюартом стали жертвами поведения наших родителей. И в этом он был мне как брат.

Когда Дэбби наконец вытолкала Рейчел, укутанную, словно мумия, на улицу, я чувствовала себя совсем хорошо. Мне предстояло приятно провести часок-другой в дружеской компании Стюарта. С ним было весело, и мне не о чем было беспокоиться.

Я повернулась к нему, надеясь начать дружескую беседу, но заметила на его лице какое-то туманное выражение. Он осторожно посмотрел на меня.

— Можно спросить? — сказал он.

— Ну…

Он нервно сцепил пальцы:

— Я тут говорил с мамой, и… Не знаю, как сказать… У меня к тебе вопрос…

Нет. Нет, нет, нет, нет.

— Тебя правда зовут Джубили? — спросил он.

Я с облегчением рухнула на диван, рухнула так, что Стюарт даже немного подскочил. Разговор, которого я так боялась… теперь казался приятным и интересным. Я была ему даже рада.

— А… Правда. Она правильно расслышала. Меня назвали в честь Джубили-Холла.

— А кто такой Джубили-Холл?

— Не кто, а что. Это один из домиков из набора. У вас его нет. Смейся, смейся. Я сама знаю, что это тупо.

— А меня в честь папы назвали, — сказал он. — Получается, что у меня два одинаковых имени. Это тоже жутко тупо.

— Разве? — удивилась я.

— Ну, твоя деревня хотя бы у тебя дома стоит, — беззаботно сказал он. — А папа с нами почти не жил.

Я не могла не признать, что он прав.