Руслан! — Леший вцепился в руки Бешеного, — ты не трогай ее. Не виновата она ни в чем! Лариска дура, конечно, но она вообще не при чем. Давай, все мирно решим! Я виноват, а она не при делах.
— А мои дети, сука, при делах были?
Не выдержал, съездил кулаком по потной физиономии и брезгливо скривился, когда Леший заплакал, подтирая кровь под носом.
— Ахмед меня за яйца держит! Крепко! Так что не вывернуться мне! На крючке я! Кредит погасить обещал.
— А мне какое дело? До твоих яиц! Ты мою семью тронул своими лапами погаными! Ты тронул мое святое! И решил, что это, блядь, безнаказанно пройдет?! Ты Богу молись, мразь, чтоб я потом не вернулся к тебе и эти твои яйца не завязал бантиком на твоей лысой башке. Или не зарезал тебя, как свинью на бойне! Мне уже по хрен, Леший! Меня ничего не держит. Если детей потеряю, я тебя на шнурки порежу.
— Время! — взмолился Леший.
— Рано еще! Ахмеду звони, падла. Звони и говори, что я согласился все подписать, и что завтра привезу все бумаги! Давай!
Ткнул в лицо тестю сотовый.
— Звони!
Трясущимися руками тот набрал номер Нармузинова и, судорожно сглотнув, подтирая кровь под носом, заулыбался фальшивой улыбкой.
— Ахмед, дорогой, здравствуй.
Руслан кивнул на сотовый и показал пальцем на ухо. Лешаков нажал на громкую связь.
— Здравствуй, родной. Какие известия мне принес?
— Хорошие, Ахмед, хорошие. Он согласился.
Руслан кивнул и погладил ствол, поднес ко рту и дунул у самого дула. Лешаков не сводил с него взгляд расширенных от страха глаз.
— Неужели? Так быстро? Я думал немного развлекусь с его мелкими. Девчонка забавно орет, когда видит моих парней в масках — ссыт под себя.
Руслан изо всех сил врезал по стене, не удержался, посыпалась штукатурка.
— Что там за шум у тебя, дорогой? Оступился и упал?
— Да нет, секретарша, сука, поднос уронила.
— О стену? Вроде ничего не разбилось, да, Леший?
— Да какая разница, Ахмед. Главное выгорело, завтра этот ублюдок обещал все доки привезти. Наконец-то, тварь, понял, с кем дело имеет.
— А что завтра, а не сегодня? Или мне поторопить его? Может, ему мизинцы их повысылать, чтоб побыстрее двигался?
— Не кипятись, Ахмед. Не надо горячиться — мало ли, разнервничается Бешеный и глупостей наделает. Сказал, что завтра привезет, он где-то по своим шляется. Пьяный звонил.
— Ясно. Ты смотри, Леший, завтра доков не будет — я тебе кишки на шампур намотаю и Ларку твою по кругу пущу. А ты это кино смотреть будешь со вспоротым брюхом. Мне надоели эти игры! Я и зверенышам бошки поотрезаю. Мне по хрен! У меня товар уйти должен через два дня! Не уйдет — я вас всех под рельсы положу. Ясно?
— Ясно. Будет все завтра.
Руслан отобрал у Лешего телефон и отключил звонок.
— А теперь слушай меня внимательно — один твой неверный шаг, и я сам тебя вместе с Лариской твоей в расход пущу. Она к тебе вернется, когда я детей получу. И не зли меня, Леший, а то я и Эдика твоего прижму. Понял?
Лешаков кивнул и со лба пот смахнул.
— Ты не жилец, Бешеный, ты знаешь об этом, да?
— В отличие от тебя, мразь, я об этом знаю. Только я пока поживу. У меня дел много. Управлюсь, и мы с тобой вернемся к этому разговору еще раз. А пока подотри под собой лужу и молись, чтобы Ахмед моих детей не тронул. Хорошо молись. От души.
— Отдаааай ему компанию. Что ж ты уперся как баран?! И все бы закончилось!
— Я не отдам ему компанию. Руслан Царев никогда не нарушает данного слова. Если я сказал нет — значит, это нет!
— Ну и дурак!
— Возможно. |