Пастух всегда уверял: "Беспокоиться не о чем. А эти чёртовы мозгоправы... они только навредят, уж я-то знаю. Моему мальчику не нужны никакие мозгоправы!" А ещё он говорил, что во время приступов душа Сёмы выходит из тела, чтобы очиститься от скверны. И Свин ему верил, а вот Виктор сомневался - единичный случай, когда ставил под сомнение слова Пастуха.

Но, как бы то ни было, вхождение Семёна в это состояние не доставляло особых проблем ни ему самому, ни окружающим. Всё обходилось без эксцессов. А те редкие случаи, когда он поджёг муравейник или оторвал лапу кошке... Виктор относил их к разряду "исключение из правил", от такого можно с лёгкостью и отмахнуться. В полном сознании, отдавая себе отчёт в своих действиях, братишка делал вещи и похуже.

- У четырёх черепашек четыре черепашонка... - повторял Свин.

Черты его лица становились злыми, хотя глаза с расширенными зрачками оставались бесстрастными как у куклы. Сейчас он меньше всего походил на херувима с церковных фресок - скорее на демона, и кучеряшки на голове и пухлое побагровевшее лицо только усиливали зловещий образ.

С какой-то механической угловатостью в движениях он поднял с земли обломок красного кирпича и запустил им в сидящую на ржавой бочке ворону. Не попал. Птица улетела, возмущённо каркая. Свин нагнулся, поднял ещё один обломок и швырнул его туда, где несколько секунд назад сидела ворона.

- ... кто остался на трубе? Кто остался... кто остался..., кто остался... У четырёх черепашек... кто остался...

Виктор схватил его за плечи, встряхнул, как следует.

- Свин, мать твою, очнись!

Тот попытался поднять очередной снаряд, но крепкая оплеуха заставила его встрепенуться. Он охнул, резко со свистом втянул в лёгкие воздух. Зрачки сузились до нормального размера, и Свин с удивлением уставился на брата.

- Пришёл в себя? - раздражённо спросил Виктор.

- Я что... опять...

- Да, опять, чёрт бы тебя побрал!

Свин виновато потупил взгляд, став похожим на нашкодившего ребёнка.

- Я не делал ничего... такого?

- В ворону кирпичами швырял, - раздражение исчезло из голоса Виктора, сменившись насмешливостью. - Чем тебе ворона не угодила, а?

- Мне-то откуда знать? - нахмурил белёсые брови Свин. - Не помню ничего. Как всегда, - он зачем-то понюхал испачканную в кирпичной пыли ладонь, пожал плечами и повторил: - Как всегда.

Виктор добродушно подтолкнул его к машине.

- Ладно, братишка, проехали. За руль садись.

Он знал: в ближайшее время приступ не повторится, а потому не опасался доверять ему вести машину.

Когда уселись в "ниву", Свин стазу же, по привычке, включил радио. Шёл выпуск новостей, диктор рассказывал об успехе сборной России по синхронному плаванию.

Виктор вынул из спортивной сумки очки в тонкой металлической оправе и книжку с детективами Чейза. Водрузив на нос очки, он перестал быть похожим на хищника, оттенки суровости исчезли. Открыл книжку, погрузился в чтение.

Через пару минут машина с двумя братьями выехала на просёлочную дорогу. Спортивный раздел новостей закончился, теперь диктор рассказывал о погоде: "...в некоторых районах Москвы и Подмосковья ожидаются дожди с грозами..."

- Это хорошо, - пробормотал Свин. - Люблю грозу.

Глава 5

"А что, если он мёртв?" - ещё вчера этот вопрос звучал в голове Дарьи тихо, словно шёпот из другой комнаты, а сегодня - чётко, часто.