– Мы с тобой часто говорили об амнезии.

– Но я также часто говорил вам без ложной скромности, что Марию Мак‑Элпайн слишком хорошо знают, чтобы не отыскать ее в кратчайший срок, если бы у нее и случилась потеря памяти.

– Понимаю. Мэри очень переживает происшедшее?..

– Особенно последние двенадцать дней. Это и из‑за Харлоу тоже. Алексис, вы разбили ей сердце... Простите, это я разбил ее сердце, еще в Австрии. Не знал, что все так далеко зашло. Но у меня не было выбора.

– Она едет с вами на вечерний прием?

– Да. Нужно отвлечь ее от душевной смуты – вот что я себе пытаюсь внушить, а может, просто стараюсь успокоить свою совесть? Все перепуталось. Возможно, я совершаю еще одну ошибку.

– Сдается мне, что этот распрекрасный Харлоу немало здесь дров наломал. Но это его последний шанс, Джеймс. Еще одна бешеная гонка, еще одно поражение, еще одна попойка... и конец. Не так ли?

– Именно так. – Мак‑Элпайн кивнул в сторону входной двери. – Вы считаете, ему нужно сказать об этом сейчас?

Даннет посмотрел туда же. Харлоу поднимался по ступеням каррарского мрамора. Он был, как обычно, безупречно одет в свой безукоризненный белый гоночный комбинезон. Молодая и очаровательная именно этой своей свежестью девушка‑дежурная улыбнулась ему, когда он проходил мимо. Харлоу бросил на нее спокойный взгляд и ответил вежливой улыбкой. Он шел через вестибюль, и сотни присутствующих умолкали, когда он приближался к ним. Харлоу вроде бы ни на кого не глядел особо – ни направо, ни налево, но его проницательные глаза ничего не упустили, это можно было понять по тому, как он круто повернулся и направился вдруг к сидящим Мак‑Элпайну и Даннету, даже не поглядев в их сторону.

– Ни шотландского виски, ни ментола, все ясно. Иначе он избегал бы меня, как чумы, – проворчал Мак‑Элпайн.

– Наслаждаетесь тихим вечером, джентльмены? – спросил Джонни без тени иронии или сарказма.

– Угадали, – ответил Мак‑Элпайн. – И думаем, что удовольствие наше увеличилось бы, если бы мы узнали, как ведет себя новый «коронадо» на треке.

– Приводим в норму. Джекобсон, большая редкость, согласился со мной, что нужны лишь небольшие изменения в регулировке скоростей и укрепление задней подвески, остальное в полном порядке. Все будет сделано к воскресенью.

– Никаких претензий с вашей стороны?

– Нет. Это прекрасная машина. Лучший из производственных «коронадо». И скоростной.

– Какова же скорость?

– Я до конца пока не выяснил. Но на круге мы дважды перекрыли рекордное время.

– Отлично, отлично. – Мак‑Элпайн взглянул на часы. – Что же, пора идти. Нам остается всего полчаса на сборы.

– Я устал. Пойду приму душ, посплю часа два, затем пообедаю. Я сюда приехал ради Гран При, а не для того, чтобы вращаться в высшем обществе.

– Вы решительно не хотите пойти?

– Я ведь отказывался и раньше. Так что прецедент создан, я надеюсь.

– Но это необходимо.

– Для меня слова «обязательно» и «принудительно» звучат все же по‑разному.

– Там будут три или четыре очень значительных человека, которые приехали специально с вами повидаться.

– Знаю.

Мак‑Элпайн помолчал перед тем, как задать следующий вопрос.

– Откуда вам это известно? Об этом знали только Алексис и я.

– Мэри сказала мне. – Харлоу повернулся и пошел прочь.