– Так что? – Голос Мак‑Элпайна никак не изменился.

Рори с трудом удавалось сохранять на лице выражение смирения: его посещение оказывалось не таким уж и легким делом, как он рассчитывал.

– Это действительно так. Он пьет, я думаю. Я видел его пьющим в пабе.

– Спасибо, Рори, можешь идти. – Мак‑Элпайн помолчал. – Выходит, ты тоже был в пабе?

– Я? Шел мимо, папа. Я был снаружи. Я видел все через стекло.

– Шпионил, малыш?

– Я проходил мимо. – В голосе сына зазвучала обида. Мак‑Элпайн махнул рукой. Рори повернулся, чтобы уйти, но, посмотрев отцу в лицо, не удержавшись, сказал:

– Может быть, я и не люблю Джонни Харлоу. Но зато я люблю Мэри. Я люблю ее, может, больше всех в мире. – Мак‑Элпайн кивнул, он знал, что это так. – Я не хочу видеть, как ее обижают. Она тоже была в пабе с Харлоу.

– Что? – Лицо Мак‑Элпайна потемнело от гнева.

– Даю голову на отсечение.

– Ты уверен?

– Я уверен, отец. Совершенно уверен. У меня хорошие глаза.

– А я не очень уверен, – машинально сказал Мак‑Элпайн. Понемногу он начинал успокаиваться, гневный блеск исчез из глаз. – Ничего не хочу об этом слушать. И запомни: я терпеть не могу, когда шпионят.

– Это не шпионство, отец. – Сознание собственной правоты порой выходило у Рори за обычные рамки. – Я поступил, как настоящий детектив. Когда доброе имя команды «Коронадо» ставится на карту...

Мак‑Элпайн поднял руку, обрывая поток слов, и тяжко вздохнул.

– Хорошо, хорошо, благородный маленький монстр. Скажи Мэри, что я хочу ее видеть. Но не говори для чего.

Пять минут спустя на месте Рори уже стояла Мэри. В предчувствии неприятностей вид у нее был настороженный, взгляд строптивый.

– Кто тебе сообщил об этом? – сразу спросила она.

– Это как раз и неважно. Важно, так это или нет?

– Мне двадцать лет, папочка. – Она была спокойна. – Я бы могла не отвечать на такие вопросы. Я вполне уже могу сама за собой приглядеть.

– Ты можешь? Ты можешь? А если я выброшу тебя из команды «Коронадо»? У тебя нет денег, и, пока я жив, они не появятся. У тебя нет жилья. У тебя нет матери, по крайней мере ты ничего о ней не знаешь. У тебя нет квалификации. Кто возьмет на себя такую ответственность – брать на работу калеку без квалификации?

– Хотелось бы мне, чтобы ты повторил все эти ужасные слова, сказанные в мой адрес, при Джонни Харлоу.

– Замечу, между прочим, что я не стану реагировать на все это. Я тоже был независимым в свои молодые годы и так же, как ты, не ценил авторитет родителей. – Мак‑Элпайн помолчал и спросил с ничем не прикрытым любопытством: – У тебя что, любовь с этим парнем?

– Он не просто парень. Он Джонни Харлоу. – Мак‑Элпайн удивленно поднял брови, услышав страстную силу ее голоса. – А на.твой вопрос я бы в свою очередь спросила: имею ли я право хотя бы на малую толику свободы, на личную жизнь?

– Хорошо, хорошо, – вздохнул Мак‑Элпайн. – Согласен. Ты ответишь на мои вопросы, а я скажу, почему спрашиваю тебя. О'кей?

Она кивнула.

– Одним словом: верно это или нет?

– Если твои шпионы считают это фактом, папа, то зачем еще спрашивать меня?

– Придержи свой язык. – Напоминание о шпионах задело Мак‑Элпайна за живое.

– Извинись за выражение «придержи свой язык».

– Иисус! – Мак‑Элпайн с удивлением глядел на дочь, решительную и одновременно раздраженную и восторженную.