– Можно я выскажу свою точку зрения? – спросил он.

Лишь на секунду бросил на него взгляд Харлоу.

– По делу.

– Иисус Христос Всемогущий. Вы суперзвезда. Лучший водитель всех времен. Но это уж слишком...

– Придержите язычок, – мягко оборвал его Харлоу. – Мой будущий шурин сидит сзади.

– Значит, таков ваш жизненный путь?

– Конечно. – Пока Даннет с отчаянием хватался при резких заносах за любые попадавшиеся под руку предметы, Харлоу сбросил скорость и под визг колес срезал угол на скорости почти сто миль в час, он снизил ее затем еще, до семидесяти миль. – Но вы все же должны согласиться, что это лучше, чем быть чиновником, – усмехнулся он.

– Иисус! – Ошеломленному Даннету ничего не оставалось, как закрыть рот, глаза и погрузиться в молчание. Он очень переживал.

Автострада No 204 между Ниццей и Ла Жиандоль с поворотом дороги на Вентилем была очень извилистой, с живописными крутыми поворотами и спусками, подъемами до трех тысяч футов, но Харлоу мчался так, будто ехал по ровной прямой автостраде. Вскоре не только Даннет, но и Рори закрыл глаза:

оба, конечно, были утомлены, но больше оттого, что им невыносимо было глядеть на эту бешеную гонку.

Дорога была пустынной. Прошли через Коль де Бро, проскочили Соспель на сумасшедшей скорости, влетели в Ла Жиандоль, не встретив ни одной машины, что было все же некоторым облегчением для их нервного напряжения. Затем повернули на север через Соарж, Фонтан и наконец въехали в Тенд. Едва они оставили его позади, как Деннет задвигался и открыл глаза.

– Я еще живой? – спросил он.

– Думаю, что так. Даннет протер глаза.

– А что вы говорили недавно про своего шурина?

– После этого «недавно» уже прошло много времени. – Вид у Харлоу стал задумчивый. – На мой взгляд, семейству Мак‑Элпайна требуется присмотр. Я думаю, что это надо сделать официально.

– Вы уже сговорились? Помолвлены?

– Конечно нет. Я еще не спрашивал согласия Мэри. У меня для вас новость, Алексис. Машину обратно в Виньоль поведете вы, потому что я уже сейчас засыпаю. Повезете обратно нас с Мэри.

– Вы еще не спрашивали ее согласия, а уже уверены, что привезете ее обратно... – Даннет взглянул на Харлоу с недоверием и покачал сокрушенно головой. – Вы, Джонни Харлоу, самый большой наглец из всех, кого я знал в жизни.

– Не оскорбляйте достоинства моего будущего свояка, мистер Даннет, – сонным голосом проговорил с заднего сиденья Popи. – Между прочим, мистер Харлоу, если я на самом деле стану вашим шурином, смогу ли я вас звать просто Джонни?

– Можешь называть меня как угодно, дорогой, – улыбнулся Харлоу. – Только разговаривай всегда в уважительном тоне.

– Да, мистер Харлоу, Джонни. Я согласен. Смотрите, смотрите... – вскричал он.

Впереди замаячили сигнальные огни машины, петлявшей по опасным поворотам дороги на Коль де Тенд.

– Я уже давно ее заметил. Это Траккиа.

– Почему вы так решили? – Даннет поглядел туда же.

– По двум причинам. – Харлоу вдвое уменьшил скорость. – Из всех людей в Европе не отыщется и полдюжины водителей машин, которые могут по такой дороге вести машину так, как идет эта.