– Как так?

– Два часа в Кунео. Там переменим «остин» на «пежо». Возьмем кое‑что из вещей, другие паспорта и удостоверения. Но сначала вызовем Эриту и нашего приятеля фотографа. За час Эрита превратит Мэри в блондинку, а наш приятель очень быстро сделает нам британские паспорта. Затем двигаем в Швейцарию. Если к тому времени уже будут получены наши приметы, то парни‑пограничники могут быть начеку. Если только эти кретины вообще могут быть начеку в середине ночи. Но они будут искать мужчину и брюнетку в «остин‑мартине»... А увидят двух мужчин и блондинку в «пежо», с паспортами, в которых совсем другие имена.

Траккиа теперь гнал машину на предельной скорости, и ему приходилось кричать.

«Остин‑мартин» прекрасная машина, но мотор ее не для обычных машин; критически настроенные знатоки недоумевали, каким образом на ней мог оказаться мотор от тракторов фирмы «Давид Браун». «Феррари» и «Ламборгини», как было известно, связывали с ним название самого скоростного грузовика Европы.

– Ты очень самоуверен, Джейк, – заметил Траккиа.

– Да, знаю.

Траккиа взглянул на сидевшую рядом с ним девушку.

– А Мэри? Видит Бог, мы не ангелы, но я бы не хотел, чтобы с ней что‑то произошло.

– Ничего и не случится. Я уже говорил, что с женщинами не воюю, и сдержу свое слово. Она для нас как страховой полис нашей безопасности от погони.

– Или от Джонни Харлоу...

– Или от Харлоу. Когда прибудем в Цюрих, сходим по очереди в банк, пока один будет выписывать и получать деньги, другой посторожит заложницу. А потом мы летим в неведомые прекрасные дали.

– А не думаешь ли ты, что в Цюрихе у нас могут быть сложности?

– Никаких. Мы ведь избежали ареста, так что цюрихские друзья нас не выдадут, прикроют. Кроме того, у нас же другие имена и номерной счет в банке.

– Неведомые прекрасные дали? Это с разосланными‑то по телепринту фотографиями в каждом аэропорту мира?

– Нет, только в главных по списку аэропортах. А вокруг еще масса мелких летных полей. Например, в Клотене есть частный аэродром, и у меня там водится дружок пилот. Он оформит нам маршрут на Женеву, и нам не нужно будет даже предъявлять паспорта таможенникам. Мы высадимся в каком‑нибудь тихом местечке по дороге в Швейцарию. В крайнем случае, он всегда может сослаться на то, что его заставили угнать самолет. Десять тысяч швейцарских франков свое дело сделают.

– Ты все продумал, Джейк! – В голосе Траккиа слышалось искреннее восхищение.

– Я пытаюсь, – Джекобсон произнес это с необычной для него скромностью. – Я пытаюсь.

Красный «феррари» остановился возле шале в Виньоле. Мак‑Элпайн обнял плачущую жену, и все же выглядел он не особенно счастливым.

Даннет подошел к Харлоу.

– Каково самочувствие, парень?

– Скверное – должно быть, переутомление.

– У меня плохие новости, Джонни. Сбежал Джекобсон.

– Он не уйдет. Я возьму его.

– Но это еще не все, Джонни.

– А что еще?

– Он увез с собой Мэри.

Харлоу застонал, израненное лицо его стало совершенно неподвижным, будто окаменевшим.

– Знает ли об этом Джеймс? – спросил он.

– Я только что сказал ему. И сейчас он, наверное, говорит об этом своей жене. – Он протянул записку Харлоу.