«Афина» вела себя так же бесстрастно, как если бы речь шла о заурядной записи в бортовом журнале. Человек не способен был бы сохранить беспристрастность, услышь он её слова, даже если бы торжественно поклялся перед этим воздержаться от собственных суждений. Люди не могут перестать видеть, слышать и думать, пока у них есть чем. Но ИИ устроен иначе.

Капитан «Пегаса» имел достаточно полномочий, чтобы приказать «Афине» не анализировать содержимое записи. Во всяком случае, Саша надеялась, что не существует скрытых даже от неё протоколов и алгоритмов, которые позволят искину обойти её прямой приказ. А если так, то содержимого её слов для искина словно бы и не существовало. И хотя содержимое сообщения свидетельствовало о серьёзной угрозе интересам корпорации «Терра Нова», на которые ИИ в любой иной ситуации обязан был немедленно отреагировать — алгоритмы просто не позволят «Афине» идентифицировать эту угрозу.

— Внесу уточнение. Когда я говорю «Мария Гизу», то имею в виду женщину, которая, по имеющимся у меня данным, появилась на свет путём клонирования в 2089 году, в тайной лаборатории, принадлежащей биотехнологической компании «Punarjanma Medical». Настоящая Мария Гизу умерла в 2095 году. Её родной брат сознательно оставил больную сестру без медицинской помощи, а возможно и распорядился умертвить её, а затем — подменил клоном. Их мать, Рената Гизу, узнала о подмене, после чего была незаконно помещена в психиатрическую лечебницу по распоряжению всё того же Рикардо Гизу. Сказанное звучит неправдоподобно. Но я получила убедительные доказательства этих фактов от людей из «Star Bridge». И я призываю их предоставить эти доказательства в ООН для целей проведения официального расследования.

В памяти Саши всплыли воспоминания о различных эпизодах её общения с Марией. Август 2120-го, когда латиноамериканка прилетела забирать её из заточения во Франции. Ноябрь 2125-го, когда она организовала спецоперацию по спасению Сая в Чаде. В душе у Тёрнер шевельнулось сомнение. Она так и не смогла, в глубине души, окрасить образ Марии исключительно в чёрный цвет. Однако зародыш сомнения исчез, стоило Саше ещё раз прокрутить в голове детали преступлений, на которые она сейчас проливала свет.

Частичкой души она жалела лже-Марию, вынужденную прожить чужую жизнь в постоянном страхе разоблачения. Но та выросла слишком опытной и прожженной интриганкой, чтобы списать её соучастие в похищениях и убийствах на то, что она была безвольным орудием в руках брата.

— Те, кто хорошо знаком с моей биографией, могут удивиться, что я свидетельствую против Рикардо Гизу. Кто-то наверняка скажет, что мои разоблачения звучат как месть обиженной женщины. Я всегда ненавидела прилюдно обсуждать личную жизнь. И сейчас мне особенно противно копаться в своём грязном белье. Но этого в любом случае не избежать. Так что, не стану скрывать, у меня с Рикардо действительно был роман. «Из песни слов не выбросишь», гласит пословица, хоть при воспоминании об этом я сейчас испытываю рвотный рефлекс. Я глубоко заблуждалась в отношении этого человека. Я была его марионеткой, которой он вертел, как хотел, наслаждаясь своей властью надо мной и безнаказанностью. Но всё это не имеет отношения к моим показаниям. Я сама виновата, что позволила этому ублюдку обмануть и поиметь себя, и я никогда не стала бы лжесвидетельствовать против человека ради личной мести. Он не стоит этого. Но его преступления, о которых я говорю — реальны. И их жертвы заслуживают правосудия.

Каждую секунду, пока Саша говорила, «Пегас» удалялся от Земли на 80 тысяч километров. Это было больше, чем длина окружности всего Земного шара. Однако расстояние до родной планеты оставалось ещё сравнительно невелико. Если бы «Пегас» совершил сейчас разворот, то смог бы вернуться меньше чем за две недели.