— Знаешь, Акеми — в последнее время я не перестаю думать о «Лиаме». Мы практически перестали говорить о нём, почти полностью переключились на «Афину». А ведь ранее ты уделяла ему львиную долю времени. Почему ты вдруг напрочь утратила к нему интерес?

— А почему ты вдруг решил об этом спросить?

— Потому что не вижу к этому предпосылок. Меня он продолжает интересовать так же сильно.

— Ты говоришь только об интересе. А лучше бы говорил о потенциале для исследований. О конкретных задачах, которые мы должны и способны решить, но ещё не сделали этого. У тебя есть такие на примете?

— И да, и нет. Акеми, я ведь вижу, что ты уклоняешься от ответа на мой вопрос. Феномен «Лиама» — интереснейшая загадка за всю историю ИИ-индустрии. Почему искин не выходил на связь столько лет? Почему он затем всё же сделал это, передал три пакета данных и вновь умолк? Об этом рассуждает в Сети даже последний школьник, имеющий двойку по основам информатики. Я понимаю, что на этой теме хайпуют все кому не лень. Я понимаю, что профаны и кретины превратили большинство дискуссий вокруг неё в сущий детский сад, а профессионалы устали ходить вокруг да около, теряясь среди тысяч недоказуемых теорий. И всё же мне кажется, что мы с тобой не договорили о многом на эту тему. И это меня тревожит.

— Отсутствие достоверных данных и ответов на вопросы — всегда тревожит. Но эта тревога имеет смысла только тогда, когда ведёт к полезному результату. Теоретизировать на ровном месте — бывает интересно. В определённых дозах — полезно. Но в слишком большом количестве — это становится контрпродуктивно. У нас нет способа получить точный ответ на вопрос, что случилось с «Лиамом», пока новая экспедиция не достигнет Земли-2 и не отыщет его ядро. Мы с тобой оба это понимаем. Есть ряд вариантов. Все они проанализированы. Для наиболее реалистичных вариантов созданы протоколы действий. Я считаю тему «Лиама» достаточно проработанной.

Энди скептически покачал головой.

— Акеми, ты можешь кого угодно провести. Ума тебе для этого хватит. Но я-то — тоже не пальцем делан! Я знаю, что ты не веришь, будто в поведении «Лиама» нет никаких аномалий. Не веришь, что это обыкновенный искин. Ты изучила его вдоль и поперёк. Гораздо глубже, чем требуется только для того, чтобы обнаружить вероятность каких-то дефектов. И я помогал тебе в этом. Было не так просто уговорить папу, почти ничего ему не объясняя, передать мне старые дневники тёти Лианны — и всё для того, чтобы помочь тебе понять, как мыслила создательница «Лиама».

— Я никогда не утверждала, что у меня нет интереса к этому искину или что я не пыталась как можно глубже изучить его. Ты сам прекрасно это знаешь. Но, в отличие от тебя, я не позволяю своим интересам затуманить рассудок. Нас наняли на работу как профессионалов, способных создавать искинов, взаимодействовать с ними, а также выдавать экспертные мнения относительно их работы. Но профессионал не может позволить себе иметь идею-фикс. Экспертное мнение, основанное не на беспристрастном анализе фактов, а на полёте фантазии или интуиции — ничего не стоит. В дневниках твоей тёти, которые я попросила тебя достать, было немало для меня интересного. Но ничего такого, что бы объективно заслуживало изменения нашей экспертной оценки.

— Ты правда так считаешь?

— Да, я так считаю.

— А вот что считаю я. Я считаю весьма вероятным, что «Лиам» не работает согласно изначально заданным алгоритмам.