|
Кран заскрипел, заскрежетал, завизжал, так что было слышно даже сквозь гул ветра и прибоя, и сеть пошла вниз. Джим обратил на меня взгляд, исполненный муки, и, должен сказать, я ему сочувствовал. Я не переношу высоты, так что мне тоже не улыбалось совершить подъем на скалу в сетке, подвешенной к крану, который к тому же, судя по звуку, изрядно одряхлел и много лет не видел смазки. Кутаясь в теплое пальто, Крис, как никогда похожий на недовольного герцога Веллингтона, развил бурную организаторскую деятельность, причем глаза его горели одержимостью точно так же, как глаза Брайена в подобных ситуациях. - Вот что, Джим, ты отправишься первым и установишь камеру рядом с краном, чтобы заснять Джерри и Джеки, когда их втащат наверх, - распорядился он. - Затем поднимусь я и сниму из сети катер, а за мной с остальной аппаратурой последуют Джерри и Джеки. Идет? - Нет, - ответил Джим. - С какой стати я должен быть первым? Представь себе, что эта штука сломается, когда я буду у самой цели. Ты успел рассмотреть камни там, внизу? - Если сломается, тем лучше, мы будем знать, что кран ненадежный, и отправимся обратно в Пиктон, - мягко сказала Джеки. Джим испепелил ее взглядом и неохотно ступил на сеть, которая уже опустилась на крохотную палубу. Капитан помахал рукой, послышался ужасающий скрежет терзаемого металла, и наш оператор, отчаянно цепляясь за ячею, медленно вознесся вверх вместе с непрерывно вращающейся сетью. - А вдруг его одолеет морская болезнь? - осведомилась Джеки. - Как пить дать одолеет, - безжалостно ответят Крис. - Насколько мне известно, он везде болеет морской болезнью: в поезде, на машине, в самолете. Значит, и здесь она его не минует. Половина подъема была уже позади, а сеть не переставала вращаться, и через ячею мы могли видеть побелевшее лицо Джима. - Мы все с ума сошли! - донесся до нас его голос сквозь шум прибоя и адский скрежет крана. Джим кричал еще какие-то оскорбительные слова, но тут сеть исчезла за краем скалы. Немного погодя она появилась вновь и легла на палубу; теперь в нее с видом стоика шагнул Крис. Он просунул свой нос и линзу кинокамеры в ячею и, едва сеть оторвалась от палубы, принялся снимать. Трос увлекал его выше и выше, съемка продолжалась, но вдруг, посередине между катером и краном, сеть остановилась. Мы с тревогой смотрели на нее, но прошло минут пять, а Крис висел на том же месте, описывая вместе с сетью все меньшие круги. - Как, по-твоему, что случилось? - спросила Джеки. - Не знаю. Может, Джим заклинил лебедку, чтобы отомстить Крису. Не успел я договорить, как кран снова заработал, Крис возобновил свой величавый полет и скрылся наверху. Уже потом мы узнали, что Джим поставил треногу с камерой на самом ходу, где они мешали повернуть стрелу, а так как Ален Райт решил, что оператору нужна именно эта точка, он предоставил Крису болтаться в воздухе. Лишь когда Джим отошел от камеры, выбрал камень поудобнее, сел, вытащил из кармана плитку шоколада и принялся уплетать, Ален сообразил, что напрасно заставил Криса парить в воздухе, словно сказочную фею. Треногу отодви-нули, и Крис ступил на площадку, громогласно требуя объяснить, почему его так долго держали в подвешенном состоянии между небом и землей. Сеть еще раз отправилась вниз, мы погрузили аппаратуру и неохотно заняли места. - Вот увидишь, мне это не доставит ни малейшего удовольствия, - убежденно сказала Джеки. - Если станет страшно, закрой глаза. - Дело даже не в высоте, - объяснила она, глядя вверх. - Меня смущает этот трос. |
