|
— Смотри, не влюбись в эту киску Джеляльчи! В Дурресе Ардиан оказался уже под вечер. На набережной было полно народу: моряки, солдаты, патрули «голубых касок», портовые рабочие, девчонки в коротких шортах и юркие мальчишки со взрослыми злыми лицами. Большие оранжевые фонари, светившие сквозь густую листву, казались фантастическими плодами инопланетных деревьев. Война, опустошившая полстраны, обошла Дуррес стороной. Конечно, здесь тоже постреливали, но куда реже, чем в столице, не говоря уже о бандитской Влере или оплоте мусульманских экстремистов Шкодере. Вечерний Дуррес очаровал Ардиана. Ярко горели неоновые вывески баров, игровых залов и салонов фата-морган, крутились разноцветные гадательные колеса, из маленьких кафе под открытым небом плыли ароматы свежемолотого кофе и сладковатый дымок марихуаны. Ардиан, стараясь затеряться в пестрой толпе, прошелся по набережной взад и вперед, выискивая бар «Касабланка». Безрезультатно; заведение, видимо, не принадлежало к числу самых респектабельных в городе. Ардиан углубился в мрачноватые проулки, поднимавшиеся в гору от набережной. Здесь ничего не стоило нарваться на шпану или, что еще хуже, на полицейский патруль, и Ардиан занервничал. Вывеска «Касабланки» — мигающие синие буквы, стилизованный рисунок, изображающий бильярдиста с неестественно длинным кием — вынырнула из темноты внезапно. Он спустился по скользким каменным ступенькам (бар размещался в полуподвале какого-то торгового склада), толкнул тяжелую, обитую позеленевшим металлом дверь и вошел. Два зала, разделенные длинной оцинкованной стойкой. Арочные кирпичные своды, опирающиеся на толстые приземистые колонны. Столы деревянные, грубые, в темных пятнах от пролитого пива. В углу несколько игральных автоматов — старье прошлого века. Бильярд, видимо, находился во втором зале, скрытый стойкой, — из глубины помещения раздавались звонкие удары и костяное щелканье шаров. Посетителей в баре было немного, половина столов пустовала. Ардиан подошел к стойке, чувствуя на себе испытующий взгляд бармена. Положил на отполированный тысячами рукавов цинк бумажку в пятьдесят лек и попросил кока-колы. — Новенький? — непонятно, но довольно дружелюбно спросил бармен. Ардиан улыбнулся. Он давно уже знал, что улыбка способна заменить множество слов — особенно если еще не разобрался, что нужно говорить. — Сегодня пусто, — продолжал бармен. — Сам видишь. Приходи завтра, здесь будет не протолкнуться. Ты сам откуда, не из Каваи? Ардиан помотал головой. Взял крохотную бутылочку с кока-колой и направился в дальний зал. Там тоже хватало свободных мест, так что он забрался в самый темный угол и, прихлебывая свою кока-колу, принялся изучать обстановку. Через полчаса он уже твердо знал, что «Касабланка» — бар для педиков. Все ее посетители были мужчинами, отличавшимися неестественностью манер, странной виляющей походкой, привычкой поглаживать руку собеседника во время разговора. Ардиан заметил, как один из мужчин подошел к пацану примерно его возраста, игравшему в допотопную японскую «сегу», приобнял за плечи и увлек куда-то в дальний угол зала, полускрытый клубами табачного дыма. Ему стало немного не по себе — до этого он никогда не видел «голубых», хотя много о них слышал. Понятно, почему бармен спрашивал, не из Каваи ли он: рассказывали, что в том городке педиков больше, чем нормальных людей, — вроде бы еще при коммунистах их ссылали туда со всей Албании строить подводную крепость. |
