— Ы-ы-ы, — согласился Хаки.

Соперничество воинских родов и отрядов редко переткало в убийства. Всё-таки это была не война, а просто соревнование. Отряд Маджи Патунга унизил конкурентов тем, что заслужил большую славу. Теперь конкуренты в качестве мести отмудохал нас прямо в стенах Дома Опыта.

Если бы они убили нас, то началась бы настоящая родовая война.

— И одежда у них, как у настоящих воинов, — прокряхтел я. — У всех как на подбор. А мы носим кто во что горазд. Словно шайка наёмников.

Хаки согласно промычал.

В целом я не так уж и пострадал. Только в носу пульсировала боль, растекаясь по всему лицу. И кожа продолжала зудеть и чесаться. Хаки пришлось намного хуже — на его тунике расплылось несколько кровавых пятен от уколов копьями.

Я сел на полу и огляделся. На камнях блестели капельки крови. Трещины в стенах дымились после моих «Ударов Молний». Весь пол и стены покрылась налётом белой пыли, словно кто-то настойчиво крошил тут камни. Наверняка — результат того света, которым ослепил нас Вишал Кохуру.

Что за озарение?

«Озарение заметной ступени „Ярость Солнца“, — подсказал Внутренний Голос. — Свет испепеляет вещество, а потом и самого человека».

— А моя «Живая Молния» помогла?

«Да. Иначе твоя кожа истлела бы».

Футляр от моей мочи-ки валялся на том месте, где я его бросил. Но тоже как-то обветшал и исхудал, кожаные стенки провалились внутрь деревянного каркаса.

Я осмотрел свою тунику. Она выглядела такой ветхой, словно я носил её сто лет не снимая. Металлическая цепочка, на которой висел мой знак воинской принадлежности, сделалась хрупкой, и порвалась от одного рывка. Сам знак потускнел, покрывшись налётом ржавчины, но остался крепким. Видимо, в него заложена устойчивость к таким повреждениям.

Чтобы не потерять знак, зажал его в кулаке.

При каждом движении моя туника трещала и рвалась. Как я понял, этот свет не сжигал, а как бы приводил в ветхость доспехи, оружие или одежду.

Шкатулки на поясе обветшали, как и сам пояс. Из прохудившихся стенок высыпались золотые треугольники. И зачем я только их взял их с собой? Лучше бы дома оставил.

Я поспешно собрал треугольники. Хорошо, что Вишал Кохуру богатый, и не позарился на эту добычу…

Зато укреплённые озарениями шкатулки для кристаллов, которые нам выдала Маджа Патунга, выдержали. Значит, защищали не только от «Подавления Света». Я достал кристалл «Унятия Крови» и помог Хаки. Потом себе.

Отметил, что туника Хаки почти не пострадала от «Ярости Солнца». Скромный размер туники возмещался её прочностью и защитой от боевых озарений. Нелишне и мне такую купить. Но чуть подлиннее…

Я обошёл площадку. Так и есть — Вишал Кохуру увёл мою легендарную мочи-ку, Пятисильную Бурю мастера Батая. А ведь я только достиг нужного Морального Права, чтобы вписать себя в её историю.

Вот и моя очередь расплатиться за ущерб.

* * *

Учитель, который спас меня и Хаки, был из сословия Поддерживающих Твердь. Тот самый, что носил нарядные туники, столь похожие на платья. В его волосах позвякивали женские украшения, а в бороде блестели золотые заколки.

И я совершенно не удивился, узнав, что его звали Илтар Те-Танга, родственник папы Самирана.

Илтар долго убеждал меня и Хаки рассказать небесному стражнику, кто на нас напал.

— Вы, солдатня, можете сколь угодно рубить друг друга копьями на отведённых для этого местах. Но обагрять кровью стены Дома Опыта — преступление, требующее сравнения Обвинения и Правды.

Но я и Хаки стояли на своём:

— Они были в масках, дяденька, — жалобно сказал я.