В конце концов, сто золота — не такая уж большая сумма для детей Те-Танга и других родов. Денежки у этих юношей и девчонок водились. Они не обеднеют, потеряв сотню граней. А вот Хаки — разбогатеет. Для парня с Ветроломов это большие деньги.

Меня в этой ситуации интересовало не поведение жертв, которые решили противостоять гопнику, а поведение Хаки. Неужели он настолько туп, что не понимает — его снова потащат в Прямой Путь?

Или же он рассчитывал на защиту рода Патунга?

Внутренний Голос напомнил мне, что на суде Обвинения и Правды такое возможно. Моральное Право рода, если и не избавит Хаки от наказания, то сильно сократит его. Именно так было со мной, когда Мадхури Саран участвовала в сравнении Обвинения и Правды. Как я узнал позже, наказание за грязное колдовство могло бы быть намного сильнее, чем уборка свинарников и штраф. Будь я из семьи попроще, меня сослали бы жить на Ветроломы.

Так что с точки зрения Хаки можно рискнуть ради нескольких сотен граней золота. Вероятно, Хаки просчитал всё это раньше меня. Не так уж он и туп.

Хаки поводил гудящим кулаком:

— Всё-таки решили получить громом в лицо?

— Нет! — плачуще воскликнул один из будущих священнослужителей и сорвал с пояса шкатулку с деньгами, — Но у меня нет ста золота. Только восемьдесят пять…

Хаки хмуро кивнул:

— Ты мне будешь должен ещё пятьдесят.

— Но почему?

— Что, никогда не слышал, как ведут дела менялы из сословия Обменивающих Золото? Ты берёшь у них в долг одно количество граней, а отдаёшь в два раза больше.

— Но я не беру у тебя в долг! И ты не из их сословия.

— Тем не менее — ты мне должен, — заявил Хаки. — Завтра приноси ещё пятьдесят. И радуйся, что я не из Обменивающих Золото. Иначе ты был бы должен мне всю жизнь.

— Я не могу завтра. Мой отец…

— Один день просрочки будет добавлять ещё пять… нет — десять граней к твоему долгу. Договорились? Не слышу! Мой яркий «Удар Грома» очень уж сильно гудит.

— Да, — парень всхлипнул, бросил шкатулку и убежал.

Я наблюдал всё это без попыток вмешаться. Мне было плевать на этих учеников. Я больше переживал за Хаки. Кроме того, он старше в иерархии. И если он прикажет мне прыгать с Ветроломов — придётся выполнять.

Поэтому я тоже вызвал самую слабенькую ступень «Удара Молнии» и заставил её разрядиться в мою же ладонь. Мне не больно, а вот наши жертвы перепугались. С головы парня рода Те-Танга свалилась круглая шапка и жалобно звякнула иероглифом о камень.

— Остались самые стойкие и смелые? — спросил Хаки. — Тогда вам больше достанется. Получайте и гром, и молнию!

Он замахнулся кулаком. Ученики подались назад, закрыли головы руками и присели, ожидая ударов.

И Хаки без сожалений грохнул бы их, если бы на площадку не вошло четверо молодых воинов. Все одеты в одинаковые туники из кусков серой и синей ткани. У всех одинаковые открытые на лице шлемы и одинаковые серебристые броневые накладки на руках, ногах и груди. Вместо сандалий — мягкие серые сапоги с пустыми петлями для треугольного метательного ножа. На носах и задниках сапог блестели металлические накладки. Такими, наверное, удобно пинать и лягаться.

Все воины несли короткие толстые копья из чёрного материала. Причём держали их у груди наискосок, словно винтовки.

У всех воинов на левом плече прикреплены круглые серебристые знаки воинской принадлежности, с серебристыми же выпуклыми иероглифами:

ОТРЯД ВИШАЛА КОХУРУ

За ними вошёл пятый воин — сам Вишал Кохуру, одетый в таком же стиле, но без копья.

Парень из рода Те-Танга радостно воскликнул:

— Ну, наконец-то, почему вы так долго шли? Я же просил…

Вишал Кохуру мрачно и презрительно глянул на парня.