Инар снова замахнулся кинжалом и снова всадил его в меня. На этот раз тонкое железное лезвие пронзило плечо насквозь.

И ещё раз — теперь кинжал прошёл сквозь мышцы моего предплечья.

Да, я брыкался, пытался сбросить Инара, но качок весил как три меня. Озарение «Живая Молния» помогало мне игнорировать боль и повреждения, поэтому я шевелил проткнутой рукой, как целой.

Я соединил третий и четвёртый узоры озарения «Удар Молнии», чем истощил мою Линию Духа больше чем наполовину. Половину той половины, что осталась…

Ещё один замах кинжала — на этот раз остриё смотрело мне прямо в лицо. Удар! — небесное стекло моего шлема разлетелось на плоские осколки.

Снова замах кинжалом.

Я закрылся рукой — тонкое лезвие проскрежетало по наручам и вонзилось мне в щёку, разрезая её от скулы до подбородка. Уткнувшись в нижнюю часть шлема, расковыряло и его.

В ответ я обрушил на противника силу электрической стихии. Небо родило сразу двенадцать молний, направленных под разными углами. Все ударили в спину сопернику.

Меня и Инара окутало мельтешащее облако синих вспышек. Уши заложили треск и шипение. А мои же молнии, не попавшие в Инара, попали в меня, обжигая левый бок.

Удары молний до красноты раскалили броню соперника. Задымилась горящая одежда и зашипела обожжённая кожа.

Инар отскочил от меня, срывая плавящиеся металлические доспехи, всё ещё окутанные прожилками молний.

Впрочем, броня остыла так же быстро, синие прожилки исчезли. Нагрудник и поножи приобрели тёмный оттенок перекалённого железа. Кажется, Инар применил какое-то озарение, прервавшее воздействие моих молний.

Я вдруг понял, в чём польза озарения «Чтение Путей». Оно бы показало, на что способен сейчас противник. А главное — на что уже не способен. Но кристалл «Чтения Путей» был уничтожен вместе с нагрудником и амулетом. Я так и не успел его попробовать.

Наруч правой руки Инара оплавился и стёк на пальцы, превратившись в некое авангардное ювелирное украшение. Вздутые от ожогов пальцы парня, опутанные подтёками расплавленного металла, всё ещё сжимали кинжал.

При этом соперник продолжал дымиться — одежда всё ещё тлела.

Откатившись в сторону, я вскочил на ноги. Ощутил, как разрезанная плоть правой щеки шлёпала по подбородку. А кровь едва ли не с весёлым журчанием била из всех ран.

Ни один нормальный человек не смог бы встать после таких ранений. Даже откатиться не смог бы. Нормальный просто нормально умер бы после удара топором в грудь.

Но озарённые — не нормальные люди.

«Живая Молния» поддерживала функционирование моего тела, словно я был некромантом, который вызвал к жизни собственный труп. Если Реоа Ронгоа не исцелит меня раньше, чем погаснет озарение, то стану настоящим трупом.

Но исцелять во время поединка — запрещено. Я должен или признать поражение или свалиться замертво. Далее всё будет зависеть от расторопности и таланта целителя.

«Нет позора в том, чтобы склонить голову перед более сильным воином», — вспомнил я слова Хаки.

В начале боя, после первого же удара топором в грудь, я был готов сдаться. Я понял, насколько Инар Сарит сильнее меня. Но против своей же воли продолжил поединок. Теперь сдаваться глупо: я почуял слабость соперника. Я даже лишил его оружия! Главного его преимущества!

Лишь бы успеть до того, как «Живая Молния» перестанет действовать…

Искорёженный шлем мешал обзору, я снял его и отбросил.

Инар Сарит перехватил кинжал левой рукой, сделал выпад в мою сторону. На этот раз он двигался медленнее и бил без «Тяжёлого Удара», видать все ресурсы его Линий были потрачены на «Телесную Крепость» и на прыжок «Проворства Молнии».