Мне было трудно воспринимать вязки не как верёвки с петлями, а как продолжение моих рук. Особенно сложно было выучить способы обматывания тела преступника верёвкой. Ведь озарение «Отталкивание Вещества» изгибало верёвку в любых направлениях, словно та была щупальцем, а ты — монстром, который обволакивает жертву этим щупальцем.

Илиин остался недоволен:

— Ты слишком торопишься научиться всему, тогда как приёмы вязки нужно отрабатывать много дней.

— У меня есть только три дня до поединка.

— Много дней нужно учиться, чтобы просто правильно кидать петлю! Ещё больше дней — кидать петлю и совершать обманную молниеносную пробежку. И ещё больше дней нужно учиться тому, как правильно окручивать преступника верёвкой, вязать узлы и замыкать замки.

Но мне пришлось изучить всю последовательность пленения, а не только правильный бросок. И я за три дня научился кое-как ловить слуг.

Но слуги — не воины. Во время тренировки они боялись прикоснуться ко мне. Даже палками били мимо меня. При этом постоянно поправляли свои тряпки, чтобы невзначай не открыть своё лицо и тем самым не оскорбить светлого господина. А когда я сам касался их, пытаясь провести сложное опутывание верёвками, они покорно замирали, даже боясь дышать.

* * *

И вот я в очередной раз бросил петлю, а Инар Сарит увернулся. Он уже поверил, что в моём арсенале нет других приёмов, кроме кидания петель. По изменившимся движениям его тела, я предположил, что он сам готовился контратаковать.

Ещё бросок и последний рывок «Проворства Молнии». Моя Линия Духа исчерпана…

Инар Сарит и не предполагал вероятности того, что я окажусь рядом с ним быстрее той петли, от которой он уворачивался!

Я же набросил на его руку с кинжалом петлю, затянул её и дёрнул, снова молниеносно отбегая. Как бы ни был силён и тяжёл Инар, но мне удалось уронить его на пол ристалища.

Первый конец верёвки, брошенный секунду назад, приземлился прямо мне в руки. Я уселся на спину Инара и обвил верёвку вокруг шеи противника, потом продел под руки, стянул на спине и завязал в узел.

Вязание узлов — отдельный навык использования боевой вязки. И за три дня я, само собой, ничему не научился. Мой узел получился слабым и, что особенно разозлило бы Илиина, некрасивым.

Инар сбросил меня со спины, вскочил на ноги и попытался развести связанные за спиной руки, растягивая узел.

Я снял с пояса ещё одну вязку, размотал и набросил на шею Инара. Прыжок, разворот, подныривание под руки качка — я вдруг действовал так легко, будто опутывал слугу. Не обращая внимания на пинки, которыми Инар награждал меня при приближении, я снял ещё одну вязку и повторил процесс, но уже в обратном направлении.

В итоге затянул узел на ногах Инара и дёрнул — как подрубленная сосна, Инар рухнул на доски, разбрызгивая пот, кровь и страшные ругательства.

11. Унятие боли и целебные прикосновения

Я как заведённый бегал вокруг Инара. Снял с пояса очередную вязку, и бросил петлю на его и без того опутанную шею.

Только после этого понял, что противник обездвижен. Он сгибался и дёргался. И орал.

— Развяжи! Развяжи! — визжал он. — Ну-ка развяжи, чтобы я тебя убил! Развяжи, грязный подлец!

Тут иероглиф «Затухание» побледнел и начал мигать. Сейчас я умру… Отбросив ненужную вязку, вытянул из ножен на поясе кинжал.

Присев над Инаром, взял его за лоб и оттянул голову назад, Приставил лезвие к виску. Я помнил, что раз противник не сдался, то надо его убить, чтобы меня признали победителем.

Инар и не думал сдаваться, а только плевался:

— Развяжи! Развяжи, грязесос!

— Сдаёшься? — спросил я.