Мы вышли в центр.

— Итак, воины, вы посмотрели ещё один поединок. Чем он интересен, какие ошибки допустили бойцы и какие выводы вы должны из этих ошибок сделать — обсудите со своими старшими. А сейчас поединок признан завершённым. Победителем стал Самиран Саран, так как он успел убить своего соперника немного раньше, чем умер сам. Что касается…

Ропот, поднявшийся среди воинов прервал его.

— Так нечестно, нечестно, — закричал Инар Сарит, едва не прыгая от возбуждения по ристалищу. — Да вы посмотрите на Самирана! Даже после исцеления, он едва живой! А я силён и быстр, как до поединка!

— Если бы вы соревновались, кто из вас быстрее, то, быть может, ты и победил бы, — ответил учитель. — Но поединок, это не бег на скорость. Поединок — это победа любой ценой. Всё как в битве с настоящим врагом.

— Нечестно, нечестно! — закричало сразу несколько учеников. — Инар Сарит бился доблестно, а Самиран — трусливо и нечестно!

Я заметил, что все несогласные были из отряда Эрну Кохуру. Этот червяк явно решил посеять вражду в отряде своей конкурентки!

Сам Эрну Кохуру тоже выкрикнул:

— Самирану и его грязным верёвкам не место в отряде славной Маджи из славного рода Патунга!

— Да, да, гнать его из отряда, — поддержали его несогласные. — Инар, Вибол, переходите в наш отряд, у нас все честные и без грязных верёвок.

А гигантская Маджа Патунга только переводила растерянный взгляд с меня на несогласных. Вот же корова, даже не понимала, что Кохуру и тут её обыгрывает!

Учитель Урсаг Намеш позволил нам некоторое время кричать друг на друга. Как и я, он заметил политическую игру Эрну Кохуру и одобрил её. Вероятно, именно так и закалялись настоящие старшие отрядов: не только в битвах, но и в интригах. Ведь какая разница, как будет ослаблен отряд враждебного рода — с помощью победы или с помощью обмана?

Наконец и до толстокожей Маджи начало кое-что доходить.

— Молчать! — заорала она. — Самиран победил. Так сказал учитель. А в моём отряде место только победителям. Кому не нравится, пусть идёт в отряды проигравших.

Братья Сариты сразу же заткнулись. Они не стремились в отряд Кохуру, так как перебежчики из отряда в отряд не приветствовались. Покинуть отряд товарищей без веской причины считалось предательством. Проигрыш в одном поединке — ещё не причина.

Урсаг Намеш усмехнулся:

— Вот и разобрались. А теперь проигравший должен произнести то, что должен.

Скрипя зубами, Инар Сарит подошёл ко мне, быстро кивнул и пробормотал:

— Нет позора в том, чтобы признать поражение в поединке. Я признаю поражение.

Следуя кодексу поединков, я ответил:

— Нет позора.

Инар Сарит резко развернулся и ушёл. За ним ушёл его брат.

Учитель Урсаг Намеш тоже покинул ристалище, напомнив, что скоро мы весь учебный день посвятим бою на мочи-ке:

— Быть может и Самиран перестанет носить своё легендарное оружие в мешке, и начнёт его использовать вместо верёвок.

Ко мне подошёл Хаки Энгатти. На лице его виноватое выражение:

— Славно ты победил, друг. Я не ожидал.

Я взял из его рук мешок с моей мочи-кой:

— Ты был прав, друг. Нет позора в том, чтобы признать поражение в поединке. А вот быть связанным, как преступник, немного позорно.

* * *

Маджа Патунга прилежно исполняла обязанности самой старшей в отряде. Утром следующего дня, перед началом занятий, выстроила нас на тренировочной площадке казарм. И устроила разбор поединка, как это делали все воины, вернувшись из похода на низких или после любого другого боя.