— Понятно, товарищ начальник, — поправился Арсений.

Цедейко улыбнулся, а Кузьма Бугров проворчал:

— Приучаться надо к дисциплине: у нас как на военном корабле. Можно ехать с новичком, товарищ начальник?

— Поезжайте.

Матросы поплыли к берегу.

Минут через восемь скорой езды на мотоцикле в заливе реки показалось большое сооружение — целый дом на металлическом понтоне.

— Вот это и есть брандвахта, — сказал Кузьма. — Тут живет экипаж нашего земснаряда. Жить тебе придется вместе с Кирюшкой Угольковым, лебедчиком. Парень он смирный, только храпеть здоров…

— Мне чужой храп не помеха, я крепко сплю.

— Ну смотри, — как-то сомнительно отозвался Кузьма.

Арсений поднялся за ним по трапу внутрь брандвахты и по длинному коридору прошел в маленькую двухместную каюту.

Там было две койки, чистенько убранные; у изголовья каждой стояла тумбочка, в середине — столик, и перед ним стул.

— Вот твое место, — показал Бугров на левую койку. — Можешь располагаться со своим имуществом.

Все имущество Арсения помещалось в чемоданчике, который он привез на мотоцикле: смена белья, несколько книг и тетрадок, готовальня, мыло, зубной порошок и щетка, носовые платки. Кузьма с уважением посмотрел на книги, взял одну из них.

— Так. Повышаешь, значит, свою квалификацию… Это хорошо. — Он хлопнул Челнокова ладонью по плечу. — Нашему начальнику таких и надо. Он мне про тебя говорил. «Для меня, говорит, Челноков как матрос без интереса, и я б его не взял, кабы не надеялся, что он профессию освоит». Так как, парень, освоишь профессию?

— Освою, Кузьма, обязательно освою.

— Ну то-то! На данном этапе это для нашего земснаряда самое главное, — важно сказал Кузьма. — Товарищ Цедейко задумал превратить наш земснаряд в комсомольско-молодежный — это раз; и у нас проводится совмещение профессий — это два. Почему такая потребность? На данном этапе (Кузьма повторял эти слова с особым удовольствием) на строительство беспрерывно поступает техника, а техникой управляют люди — значит, надо готовить кадры. За последние два месяца с нашего земснаряда на другие, вновь прибывшие, перешло четырнадцать человек, в том числе четыре электрика, пять поммехаников. На их место мы берем новичков и обучаем, а также сокращаем численность экипажа против штатного расписания.

— Будь спокоен, Кузьма, не подведу, я комсомолец.

— Ну, с тем бывай здоров, отдыхай до завтра, — попрощался Кузьма. — Да, насчет обеда ты договорись с Финогенычем, здешним комендантом, он же и кок по совместительству. Идем, я тебя познакомлю.

Финогеныч, бывший матрос, кряжистый старик с медалью на груди, принял нового матроса ласково и зачислил на довольствие. Для начала Финогеныч угостил Арсения порцией великолепного флотского борща и жареным судаком.

Спать Арсений лег пораньше и спал до полуночи. А в полночь ему стало мерещиться что-то странное. Будто попал он на лесопильный завод, где мощные пилы с хрипом и свистом резали толстые суковатые бревна. По временам хрип пил перемежался звучным бульканьем воды. «Зум-зум-зум» — шлепались крупные водяные капли, потом пилы брали верх и яростно боролись с неподатливой древесиной.

Когда Арсений окончательно очнулся ото сна, то понял, что это храпит его сосед, лебедчик Кирюшка. Больше получаса Арсений выдержать не мог, оделся, сошел на берег и пробродил до завтрака.

Финогеныч созвал своих подопечных боцманским свистком, висевшим у него на груди. За столом Челноков познакомился с некоторыми другими членами экипажа и с секретарем комсомольской ячейки, носившим необычную фамилию Драх.