|
Там росли и другие грибы, они торчали повсюду. Священник видел изуродованные стволы огромных деревьев, каждый дюйм которых был покрыт этими отвратительными организмами. Деревья, очевидно, были мертвы, их истерзанные скелеты служили опорой чудовищно опухшим грибам. На все эти расцветки и формы было больно смотреть. Все росшее там выглядело противоестественно для Природы. Пока он смотрел, чудовищно вздувшийся мешок какого‑то дождевика лопнул и миллиарды крошечных спор разлетелись на сотни ярдов.
Он медленно опустил подзорную трубу и повернулся к безмолвной Вила‑ри. «Что я могу поделать? Растительный мир ведет междоусобную войну? Все это и в самом деле выглядит отвратительно, но почему бы вам не попробовать огонь? Разве что вы сами его боитесь? Конечно же, эта грибная чума не кажется неуязвимой.» «Посмотри еще раз, — донеслась ее мысль. — Может быть, ты увидишь нечто движущееся.» Он так и сделал и рассматривал тот далекий район, пока не уловил какое‑то движение. Наведя на резкость, он снова отыскал то, что двигалось, и охнул. По голой земле между лесом и растениями‑паразитами протекал чудовищный слизняк. У него не было видно ни головы, ни конечностей, но из его мягкой спины произрастали длинные и гибкие колышущиеся органы. Его огромное тело, казалось, было покрыто гнилым черным бархатом, а гибкие выросты оканчивались чем‑то мягким, на чем светились гнилостно‑оранжевые огоньки. И передвигалось оно не бесцельно. Его целеустремленные быстрые движения говорили о высокоразвитом разуме и воле. На глазах у Иеро оно внезапно остановилась, его длинные псевдоподии или усики затрепетали. Потом вся эта гигантская масса повернулась и скользнула в новом направлении к кусту, растущему на краю пока еще живого леса. Из‑под куста выскочило какое‑то существо, похожее на большого короткоухого кролика и бросилось со всех ног, спасая свою жизнь. Один из шаров красноватой мерзости легонько коснулся его. Животное конвульсивно прыгнуло и свалилось замертво. Слизняк перелился и закрыл его тело собой. Всего через несколько секунд слизистая мерзость вновь пустилась в путь. Там, где лежало тело животного, не осталось ничего, даже травы, только влажное пятно на голой земле, быстро сохнущее под лучами солнца. Иеро опустил трубу. «Много их там?» — мысленно спросил он. «Очень много, — раздался ответ. — Таких штуковин много и это не единственное оружие Дома.» В мозгу Иеро возник образ странного объекта, чем‑то похожего на своеобразное здание, вылепленное из коричневой, все еще мягкой и влажной грязи. В нем нельзя было заметить ни одной прямой линии и все оно каким‑то странным образом казалось четырехугольным, но к тому же ухитрялось потихоньку изменяться в деталях. Оно смутно напоминало прямоугольные соты, вылепленные из мягкой глины, и было достаточно большим, чтобы в нем жило множество людей. Но оно было живым! Или, по крайней мере, оно шевелилось, менялось и по его поверхности временами прокатывалась дрожь. Если слизняк, которого он только что видел, и был отвратительным, он, по крайней мере, соответствовал основным законам жизни. Но этот предмет или существо был отвратительным неимоверно, отвратительным потому, что был совершенно неестественным и бесчеловечным. Ничего подобного Иеро раньше не видел. Потом и только потом он вспомнил, как в последний раз метал Сорок Символов на северном берегу Внутреннего моря. Так вот он, Дом! Он снова взглянул на образ, хранящийся в голове Вила‑ри, и вздрогнул.
11. ДОМ И ДЕРЕВЬЯ
«Мне нужна моя женщина, мне нужен старик с бородой и мне нужен медведь! И нужны они мне прямо сейчас!» И странный спор продолжался уже более часа. Иеро многое узнал о своем задании, но не мог поступать так, как ему хочется. Вила‑ри не могла или, может быть, не хотела понять, что ему хочется, по крайней мере, посоветоваться со своими товарищами. |
