— Понятно, — кивнул Кутас. — А ты… то есть вы пойдёте искать остальных?

— Надо искать, — ответил командир. — Вдруг в западню попали, мало ли что.

— Когда вернётесь, я вам одну очень важную вещь скажу, — пообещал щенок.

— Кутас, — заметила Эйнора, — почему это ты своего приятеля зовёшь на «вы»?

— Я… извиняюсь, но ведь командиру… разве можно… — смущённо пробормотал щенок, в глубине души надеясь, что Кадрилис сейчас воскликнет: «Должен и дальше „тыкать“, иначе как дам подзатыльник!»

Но Кадрилис ничего не сказал. Возможно, потому, что его мысли сейчас были заняты пропавшими пассажирами, а всё прочее казалось несущественным, как знать?

— Ну а свой мундирчик, — вздохнул он, — я, пожалуй, больше не увижу, как и второе ухо.

Заяц поправил на голове фуражку и, соскочив с трапа, помчался вдаль.

— Возвращайся, ты только возвращайся поскорее, — пожелал щенок, провожая долгим взглядом удаляющуюся фуражку. — Я тебе тогда такое расскажу! Ты и представить, и вообразить себе не можешь, Кадрилис!

Бесконечная стройка

Уже третий день подряд пленники трудились с утра до вечера на великой стройке. С тех пор как их приставили к работе, стены башни стали расти как на дрожжах, а жуки, окружившие сооружение коричневой ворсистой оградой, лишь радостно похлопывали друг дружку клешнями. Твинас таскал слюду с окрестных пригорков, пилот обтачивал её о камень, Лягария укладывала стену, а букашки сплёвывали густую жижицу, чтобы приклеивать их.

Трёх рабочих бдительным образом стерегли отряды охранников, готовых в любой момент больно ущипнуть за неповиновение. Особенно доставалось Лягарии, привыкшей командовать другими, не ударив при этом палец о палец. От неё только и слышалось «фи, фи, фи!», потому что, плюясь «клеем», жуки постоянно попадали ей на лапы. Даже во время ночного отдыха пленников окружала живая копошащаяся стена. Всё бы ничего, будь у них хоть малейшая надежда на то, что в один прекрасный день строительство всё-таки завершится, настанет конец их каторжному труду. Ведь и самим новым строителям было бы приятно поглядеть на плоды своих усилий, полюбоваться прочными ровными стенами, аккуратными рядами норок. Только куда там! Когда после тяжёлого трудового дня они, с трудом передвигая конечности и тяжело дыша, добирались до своего логова, тут же из-за холмов к стройке подкрадывались мохноногие насекомые. Отталкивая друг друга, букашки спешили схватить блестящие окатыши, пока те не успели приклеиться намертво.

— Откуда у этих жуков такая неуёмная жадность? — не переставала удивляться Лягария.

— Гляньте, — показал крылом на стену сооружения Твинас.

Из нескольких норок вихрем вылетали облака пыли, изредка оттуда показывались задние лапки жуков, которые, отпихивая соседей, рыли землю — расширяли свои жилища, чтобы в них уместилось побольше блёсток.

— Просто кошмар какой-то! — возмущалась Лягария. — Да нам придётся собрать и обработать для них слюду со всей планеты!

— Сдаётся мне, они не просто набивают норки добром, а ещё и украшают стены своего жилища, — предположил Твинас.

— Ну разумеется! — взъярилась лягушка. — Пока мы тут за них работаем как проклятые, у них остаётся время, чтобы наводить красоту у себя в норах! Но вы-то почему молчите, неужели вам всё равно? — повернулась она к пилоту.