Зазвучала музыка. В импровизированном танце Тоня прошлась по комнате, но вдруг замерла, прислушиваясь, и, подбежав к телевизору, выключила его. В сенях громыхнуло пустое ведро. Тоня схватила двустволку, взвела курки.

Входит  Б а р м и н. Не столько испуганный, сколько удивленный наставленным на него ружьем, замирает в дверях. Ему около пятидесяти. Одет, как принято в дальних северных экспедициях: брезентовая куртка на меху, ушанка, сапоги. Через одно плечо переброшен рюкзак.

Б а р м и н (после паузы, серьезно). Стрелять будешь или пригласишь войти?

Т о н я. Вы кто?

Б а р м и н. Человек.

Т о н я. Вижу, что не медведь. Какой?

Б а р м и н (игнорируя ружье, входит, закрывает за собой дверь). Пока что по одёжке встречай. Бармин моя фамилия… Ружье опусти.

Тоня опускает ружье.

Спасибо. (Подходит, забирает ружье, спускает курки, прислоняет его к стене, снимает куртку и шапку, идет к столу, достает из кармана карту, разворачивает и рассматривает ее.) Вот он, крестик, дом лесника. Ты его дочь?

Т о н я (так и не двинулась с места, наблюдает за Барминым). Нет.

Б а р м и н. Следовательно, внучка?

Т о н я. Нет.

Б а р м и н (не отрываясь от карты, повторяет, как ничего не значащий мотив). Дочка — нет… внучка — нет… Телефон у вас есть?

Т о н я. Нет.

Б а р м и н (так же). Телефона у вас нет. (Смотрит в окно.) Все правильно — река. За рекою село. В сорока километрах вверх по течению мост. Как же вы добираетесь до села?

Т о н я. Летом на лодке, зимой по льду. Чаю вам дать?

Б а р м и н (сосредоточен на своих мыслях, самому себе). Что ж, Бармин, полдела ты сделал — до людей дошел. (Помолчал.) А чаю мне дать… Мужчины у вас есть?

Т о н я (отправляется хлопотать у печки). Нет.

Б а р м и н (осматривается). Телефона у вас нет, мужчин у вас нет. А что же у вас есть?

Т о н я. Лошадь есть, только она у ветеринара сейчас. Телевизор есть. Корова. Коза. А вы из Иркутска?

Б а р м и н. Сейчас с гор. А вообще — из Москвы. (Возле иконы.) Ого! Пятнадцатый век… А где же лесник?

Т о н я. На охоту ушел. Вернется через два дня.

Б а р м и н (его взгляд наконец останавливается на Тоне). Ну, здравствуй. Меня, как Стеньку Разина, Степаном Тимофеевичем зовут. А тебя?

Т о н я. Тоней.

Б а р м и н. Антонина. Прекрасно. Могу позволить себе отдохнуть пятнадцать минут.

Т о н я. Вы чудак?

Б а р м и н. Почему?

Т о н я. Рассеянный. Вошли — не поздоровались, а теперь вспомнили.

Б а р м и н. Извини. Я не рассеянный, я озабоченный. (Садится в кресло.) Уютно у вас.

Т о н я (накрывая на стол). Вы куда идете?

Б а р м и н. Под суд.

Т о н я. Куда-а?!

Б а р м и н. Под суд. Но это не скоро. Пока что мне надо добраться до села.

Т о н я. Натворили чего-нибудь, да?

Б а р м и н. Натворил… Жаль, что мужчин у вас нет. Машина у меня увязла километрах в трех. Бился, бился, бросил, решил, что быстрее пешком доберусь… Впрочем, она свое дело сделала: от Балахшинского хребта до вас меньше чем за сутки добрался.