– Не шибко мне улыбается туда лезть, – сказал Илья. – Придется вернуться к движухе.

– Придется, – кивнул Андрей.

Выход наверх тут был тоже один, и с потолка его очень густо свисали белесые корни. Местами доставали до эскалатора, образуя настоящую завесу, мокрую, переплетающуюся и словно шевелящуюся.

Он вытащил нож, рубанул по ближайшему «щупальцу», то легко поддалось, брызнул сок.

– Держитесь за мной, – велел Андрей.

Прошли несколько метров, и он едва не наступил на мужской труп в камуфляже, лежавший лицом вниз. Ногой отодвинул его к краю эскалатора, а когда повернулся, чтобы сообщить о находке спутникам, увидел на лице шагавшего следом Рика кровожадное внимание.

Оно исчезло, сменившись показным равнодушием, но скрыть интереса к мертвецу мальчишка не смог – неужто в те дни, когда маленький москвич в одиночку бродил по развалинам столицы, ему приходилось есть мясо погибших людей и ему это понравилось?

– Тут у нас гость, – сказал Андрей, – так что ступайте осторожнее.

Вскоре стало ясно, что «гость» не один – тела на эскалаторе попадались едва не через каждый метр и выглядели так, словно люди в момент катастрофы бежали вниз, стремясь укрыться от напасти под землей. Или нечто произошло здесь уже после катаклизма, когда выжившие решили устроить тут убежище?

Андрей, весь мокрый от сока, продолжал орудовать ножом, не выпуская из другой руки автомат. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить на очередное тело, да еще и поглядывать по сторонам.

Чем выше поднимались, тем легче было дышать и тем меньше становилось корней.

– Может, перерыв? – проговорил он, когда впереди показался вестибюль надземной части станции.

Здесь тел не было, в одной из стен красовался пролом, сквозь него виднелся кусок улицы с замершим трамваем и торчащие из мостовой штуковины, похожие на пляжные зонтики.

– Давай, – согласилась Лиза. – Можно пообедать.

Из рюкзаков появились банки с консервами, и девушка принялась учить Рика пользоваться ложкой – он орудовал ею неумело, точно Маугли, и все порывался пустить в ход пальцы. Всего за несколько недель одичал настолько, что отвык от столовых приборов или…

Какова альтернатива, Андрею не очень-то хотелось думать.

– Вот интересная ботва, – горячо заговорил Илья, прикончив свою порцию, – сколько киношек всяких было про конец света… и «Послезавтра», и это, про то, где пчелы исчезли, и другие… Чего только не придумали, но никто ведь не угадал, что произошло на самом деле!

– Такое разве угадаешь, – сказала отвлекшаяся Лиза. – Мы до сих пор не знаем, что случилось… И вряд ли узнаем, ведь для этого придется обойти всю землю, заглянуть во все уголки.

– Если надо, то и обойдем. – Андрей поднялся. – Пошли, нечего сидеть.

Выбравшись на улицу, обнаружили на другой ее стороне два здания, соединенных навесом над узким переулком: одно было современным, сплошь из пластин тонированного стекла, все в вывесках, и от катастрофы пострадало мало; зато на втором, светло-коричневом, уцелело только слово «театр», остальное покрыли радужные пузыри.

Из их скопления торчали блестящие шпили, а на уровне земли из стен выпирали штуковины, напоминавшие куриные ноги, которыми была оснащена избушка из сказки.

– Ну, ничо себе! – воскликнул Илья.

«Зонтики» вылезали из асфальта всюду, маленькие, по колено, и большие, выше человеческого роста, и придавали пейзажу экзотический, совершенно неземной вид, словно путешественники оказались на другой планете.