Не уходя с проезжей части, свернули налево и тут, на перекрестке, впервые увидели не просто разбитую, а еще и взорвавшуюся машину – оплавленные, черные куски обшивки раскидало в стороны, покрытый копотью движок лежал в неглубокой воронке, асфальт усеивало битое стекло.

– Муть какая-то, чего-то она чпокнулась? – удивился Илья. – Или это ее гранатой?

– Но тогда не ручной, – сказал Андрей. – Из «РПГ».

Подумал, что тут, в центре столицы, могут водиться монстры, обладающие способностью плеваться огнем или каким-то образом порождать взрывы, но делиться этой догадкой не стал. Пока непосредственно с такой тварью не столкнулись, нет смысла пугать спутников.

Оставили слева вход в метро и вышли на улицу, называвшуюся так же, как центральное место для променада в Нижнем – Варварка. При виде синей таблички с такой надписью вспомнился родной город, то, как уходили оттуда на второй день после катастрофы, не зная, что произошло…

Хотя и сейчас, честно говоря, знали немногим больше.

Слева потянулись церкви, справа открылось здание с надписью «Гостиный Двор», и тут пришлось задержаться, поскольку асфальт раскололи сразу две трещины, легшие крест-накрест.

Затем дома разбежались в стороны, открылась Красная площадь и вид на Кремль, чьи стены и башни в лучах высоко стоявшего солнца были празднично-красными. Из-за огромного рекламного плаката выплыл собор Василия Блаженного, весь разноцветный, нарядный, без следов разрушений.

– Все как раньше… – прошептала Лиза. – Может быть, тут ничего не было?

То, что девушка ошиблась, стало понятно через дюжину шагов, когда увидели, что Большой Москворецкий мост сплошь порос черными кустами, а Тимофеевская башня лишилась значительной части крыши. Вдобавок над зубцами стены там и сям торчали верхушки пирамид, которых до катастрофы здесь точно не было, и одна выделялась среди прочих размерами.

На ее острой верхушке красовался черный «волосатый» шар.

Прошли мимо собора, возведенного в честь покорения Казани, открылась центральная часть Красной площади, раньше всегда забитая туристами, а сейчас пустынная, словно пляж зимней ночью.

Спасская башня покосилась, а часы на ней стали напоминать громадный стеклянный глаз с вертикальным зрачком – стрелки навеки застыли, показывая шесть ноль-ноль.

– Надо бы зайти, – несмело сказал Илья.

– Надо, – согласился Андрей. – Зря, что ли, шли сюда?

На самом деле идти в Кремль ему не особенно хотелось – мешало четкое ощущение, что там может быть даже опаснее, чем в забитых монстрами руинах, по которым шагали вчера и сегодня. Бывшая резиденция государственной власти казалась угрожающе-опасной, хотя ничего жуткого в ее облике не имелось и никто не спешил в их сторону с намерением сожрать.

Дорогу к Спасской башне преграждал ров, где было тесно от белых камней, так что пришлось забирать вправо, в сторону Мавзолея. Усыпальница вождя мирового пролетариата целиком поросла «плющом» и стала напоминать зеленый холм или даже громадную жабу.

В стене рядом с небольшой башенкой, что помещалась между Спасской и Никольской, виднелась трещина, достигавшая земли и достаточно широкая, чтобы сквозь нее можно было проехать на автомобиле.

– Попробуем пройти там, – сказал Андрей.

Стена нависла над головами, под ногами захрустело крошево кирпичей, неведомой силой вырванных из древней кладки.

– Вот хрень! – Илья вскинул автомат, целясь куда-то вверх.

– Что такое? – Соловьев тоже поднял оружие, но стрелять по-прежнему было не в кого.

– Да показалось, что там меж зубцов что-то мелькнуло, – бритоголовый озадаченно почесал в затылке.