Виднелись груды развалин, роща из дюжины «секвой» на севере, остальное тонуло во мраке. Но прямо на западе темноту разрывали лиловые вспышки, снопы искр взлетали в черное небо.

– Что это там? – спросил он.

– А? Горит-то? – уточнил Василий Петрович. – Вот уж не знаю, но каждую ночь такое, то сильнее, то слабее.

Вспышки выглядели много ярче, чем две ночи назад, когда Андрей видел их от станции метро «Электрозаводская», и возникали, похоже, как раз над Кремлем, ну или над тем участком Москвы, где тот раньше находился. Что там происходит, понять было трудно, и с этого расстояния все напоминало бесшумный салют или затянувшуюся аварию на электростанции.

– Ладно, пойду я спать, – сказал он, повернувшись к хозяину. – Спокойной ночи.

– Спокойной, спокойной, – отозвался старик и захихикал, точно фраза собеседника показалась ему смешной.

Вернувшись в квартиру номер три, Андрей обнаружил, что Рик и Лиза спят, а Илья с автоматом на изготовку сидит в прихожей.

– А, это ты? Не сожрал тебя тот дряхлый упырь? – обрадовался бритоголовый. – Попытался телик включить, когда свет зажегся, да тот ничего не показывает… Сплошь расстройство.

– Ты что, дежурить собрался?

– А как же, – посуровел Илья. – Тому челу верить нельзя, да он и не чел больше, а хрен знает кто, поэтому первую часть ночи я посторожу, затем подругу разбужу на смену…

Против такого распорядка Андрей возражать не стал и завалился спать.

Проснулся на этот раз сам, довольно рано, и увидел, что Лиза преспокойно дрыхнет на посту. И только когда он поднялся, девушка, расположившаяся на табуретке у входа в комнату, встрепенулась.

– Ой, я задремала? – спросила она, растерянно моргая.

– И нас из-за тебя съели уже три раза.

Из малой комнаты, где стояла единственная во всей квартире кровать, выбрался зевающий Рик. На то, чтобы разбудить храпевшего Илью, пришлось потратить некоторое количество времени и сил, и окончательно бритоголовый очнулся, лишь когда ему под нос сунули открытую банку консервов.

Едва покончили с завтраком, в комнату заглянул Василий Петрович.

– А, проснулись? – спросил он. – Дальше пойдете? А я-то не спал почти, мне и не надо…

– Пойдем, – сказал Андрей. – Попробуем выяснить, что стало с нашим миром.

Старик проводил их до двери подъезда и остановился на пороге, причем глаза его потухли, словно напор дневного света загнал их свечение вглубь.

– Спасибо за приют, – проговорила Лиза таким тоном, каким обычно сообщают человеку, что он наступил вам на ногу.

– Не за что, – отозвался Василий Петрович. – Удачи вам.

Он махнул рукой и отступил, постепенно растворяясь в полумраке.

А они пошли прочь от дома с единственным обитателем, двинулись через развалины. Вскоре попался очередной ров, на счастье, не очень длинный, затем пришлось идти по участку, где «терриконы» торчали столь же часто, как прыщи – на лице у подростка.

Дыры в гладких, блестящих склонах походили на норы, и поэтому Андрей ежеминутно ждал нападения. Однако то ли «терриконы» были необитаемы, то ли их жители предпочитали не связываться с вооруженными людьми, но наружу никто так и не выбрался.

Видели двух «черепашек-ниндзя», ковылявших по развалинам на севере, но те быстро пропали из виду.

Прошли, по расчетам Андрея, метров пятьсот, и впереди, за руинами, открылся широкий бульвар, когда мир вокруг начал мутнеть. Серые струйки поползли отовсюду, точно под землей заполыхал неимоверной силы пожар, и на Москву опустился непроницаемый туман.