Андрей поднял автомат и на мгновение заколебался – да, это существо убило Лизу, но вот так пристрелить того, с кем съел не один пуд соли. Но затем напомнил себе, что окажет Илье услугу, что уничтожит занявшую его тело тварь вроде «желтоглазого», и нажал на спусковой крючок.

Автомат в руках содрогнулся, словно от боли.

– Ну и ладно, ну и ладно, – сказал он, чувствуя страшную, опустошающую усталость.

Разумно было бы забрать боеприпасы из рюкзака у Ильи, да и вообще осмотреть его поклажу на предмет всяких полезных в дороге вещей, но не сумел заставить себя прикоснуться к телу бритоголового.

Помешала странная, вовсе не свойственная Андрею гадливость.

Он оставил труп там, где тот лежал, и вернулся на ведущую в нужном направлении улицу. Подумал немного и решил, что нужно слегка передохнуть и перекусить, и только затем двинуться дальше.

Вкуса еды он не почувствовал, а вода из фляжки показалась затхлой.

Когда снова пустился в путь, поймал себя на желании обернуться, чтобы проверить, где там спутники, почему не слышно их шагов. Да, теперь в чем-то будет легче, но во многом сложнее, придется рассчитывать исключительно на себя, а бывают ситуации, где одиночке справиться невозможно.

Когда с крыши дома по правой стороне дороги сорвалась «белка-летяга» и помчалась в его сторону, загребая широкими кожистыми крыльями, Андрей расстрелял ее быстро и бездумно.

На то, чтобы осматривать убитую тварь, расходовать время не стал.

Выбрался на перекресток, где дорога шла на подъем, и тут увидел впереди на проезжей части людей: трое мужчин стояли группой и о чем-то переговаривались. Один повернул голову в сторону Андрея, обнаружил его, толкнул в бок соседа, и троица отступила за обочину, туда, где виднелась каменная ограда, а за ней – светло-желтое здание с башенкой.

Он выждал, пока аборигены скроются из виду, и только затем двинулся дальше.

Сражаться с кем-то не хотелось, вступать в переговоры, общаться – тем более. Желания выступать в качестве «рыцаря», биться с очередным чудовищем Андрей не испытывал.

Вскоре он очутился на мосту над железнодорожными путями. Перила его поросли «плющом», который оказался на удивление агрессивным и опасным – побеги шевелились, как тощие волосатые змеи, и шустро двигались по асфальту, а соцветия плевались шипами длиной в палец.

Один такой ударил Андрея в плечо, но пробить одежду не сумел.

Уже спускаясь на другой стороне, услышал донесшийся с юго-запада паровозный свисток. Затем разглядел медленно ползущий состав из черных пузырей и на всякий случай залег.

Живая «электричка» прошла прямо под ним и вскоре скрылась из виду.

Солнце потихоньку клонилось к закату, на севере громоздились обещающие дождь облака, а он все шагал и шагал, огибая воронки и трещины, проходя мимо разрушенных и изуродованных домов. Боялся только одного, скорее даже не боялся, опасался – что впереди поднимется башня из белого тумана, а через полчаса выяснится, что ему в другую сторону.

Дважды пускал в ход оружие, в первый раз для того, чтобы отогнать излишне наглого «человека-паука», а второй – дабы отбиться от решившей полакомиться человечиной стаи «кенгуру». Патронов тут не хватило, пришлось вытащить и бросить две гранаты подряд.

Видел полупрозрачных «слонов», вереницей переходивших улицу, слышал отдаленный мягкий свист, сообщивший, что в Минске есть как минимум одно «леденящее облако». Топал мимо «болота», занявшего правую обочину, и по границе «джунглей», возникших слева.

А затем уперся в т-образный перекресток, и на другой его стороне увидел белое строение с колоннами, похожее на дворянскую усадьбу. Подойдя ближе, прочитал на нем надпись «Аэропорт», а за углом обнаружил поднимающийся из газона фонтан оранжевого пламени.