— Это я! — воскликнула она в ответ на вопрос Древа и поспешила вперед, в тень под массивными ветвями и внезапно зашевелившимися гирляндами усиков. Она прижалась к шершавой коре великана и раскинула руки, пытаясь обнять дерево. — Это Тиания!

Следует ли мужчине ревновать возлюбленную к дереву? Нет, конечно. Даже к такому могучему дереву, как это. Тиания обернулась и взяла меня за руку, когда я не так уж торопливо приблизился к стволу. Она сказала, обращаясь не ко мне:

— Это Титус, мой Землянин.

Древо снова вздохнуло, и его усики, похожие на тонких змей, ласково и робко погладили талию Тиании и обернулись вокруг нее. Я наблюдал за происходящим так внимательно, что не заметил, как вторая группа усиков прикоснулась ко мне. Почувствовав это прикосновение, я испуганно вскрикнул и отпрянул. Усики сразу же отдернулись назад, а листья над моей головой свернулись в трубочки и отодвинулись.

— Нет, нет, Титус. Так нельзя, — укоризненно проговорила Тиания. — Древо любит меня, оно любит все живых существ в Элизии. Оно и тебя тоже полюбит, но ты не должен его пугать!

Пугать его? Я огляделся по сторонам. Меня со всех сторон окружал зеленый полумрак. На земле тут и там лежали пятна солнечного света, кое-где проникавшего сквозь густую крону Древа. В снопах света плясала мошкара, испускавшая приятный аромат. Всего одно дерево — а я словно бы стоял посреди леса.

— Его можно напугать? — спросил я вслух.

— Конечно. Оно очень боязливо.

— Я не хотел сделать ничего плохого, не хотел проявить неучтивость, но…

— Если так, то тебе следует считать Древо живым существом и личностью — отнесись к нему так, как ты относишься к Отх-Нетху или Эсчу, а не как просто к дереву. Это не дерево, а Древо, и оно прекрасно!

Что ж, в последнем у меня никаких сомнений не было. Древо действительно было невероятно красиво, и в те мгновения, когда я отшатнулся от его висячих корней, я ощутил волнующую энергию, наполнившую меня чувством… обиды? Но что же со мной было не так? Я легко, без труда соединял свое сознание с разумом машины — часов времен, я свел дружбу с роботом T3RE, я смеялся и плавал в озере с драконами, а на одном из них летал по небу над незнакомой планетой. И вдруг теперь это живое и мыслящее существо испугалось меня и от меня отстранилось.

Я протянул руку и погладил большой лист, неуверенно свернувшийся над мой головой, и мысленно сказал: «Ты очень, очень красивое, и если ты любишь Тианию, полюби и меня, ибо мы с ней — единое целое».

Прозвучал вздох облегчения, перешедший в еле слышное потрескивание ветвей. Древо обхватило нас своими усиками, оторвало от земли и радостно подняло в середину кроны, покачало вверх-вниз, как игрушку «йо-йо», а потом стало передавать из одного усика в другой все выше и выше. Дух захватывало — и не только от всего этого, но и от того, что теперь до меня начали доходить эмпатические излучения Древа, его чувства.

Все, что Древо знало, все, что интересовало его, — была красота! Красота струилась из души этого исполина, охватывая все вокруг, и вскоре уже даже воздух вокруг нас наполнился трепетом сочувственной радости. И посреди всего этого чуда мы с Тианией поднимались все выше и выше и наконец оказались на самых высоких ветвях, и там мы стали слушать песни Древа о любви, радости и красоте.

Вглядываясь сквозь ветки и листья с высоты почти в четверть мили над поверхностью Элизии, я разглядел уходящую к западу широкую серую дорогу.