Уго хрипло рассмеялся и снова приник к ее губам. Медленные, томные движения его языка соблазняли ее, в то время как пальцы расстегивали пуговицы на ее жакете и снимали его. Под ним был белый обтягивающий топ. Одно легкое прикосновение – и Уго удостоверился в отсутствии лифчика.

– Интересно, – пробормотал он, отыскивая рукой, где кончается гладкая эластичная ткань.

Когда его продвижение было остановлено поясом юбки, Уго просто прибег к помощи второй руки и закончил путешествие к ее бедрам. Сэнди застонала, когда его пальцы нашли влажное горячее и в высшей степени чувствительное место. Следующие несколько головокружительных минут она просто позволяла ему творить свою колдовскую работу.

Сэнди вытягивалась, извивалась, стонала в его жадные губы. Прервав поцелуй, он прихватил губами ее подбородок, потом шею, потом груди – сначала одну, потом другую, – посасывая их через тонкую ткань. Сэнди что-то умоляюще простонала, и Уго вернулся к ее рту в тот самый момент, когда она готова уже была пропасть безвозвратно.

– Мы не можем делать этого здесь, – в панике пролепетала Сэнди, слегка отстранившись от его губ.

С нетерпеливым рычанием Уго подался вперед, увлекая ее за собой, и, схватив трубку связи с водителем, бросил в нее несколько слов. Машина, тут же затормозив, остановилась. Десять секунд спустя Сэнди услышала, как хлопнула дверца, и поняла, что водитель оставил их наедине. Краска смущения залила ее щеки.

– Он догадается, чем мы здесь занимаемся!

Уго был не в том состоянии, чтобы заботиться об этом. Он снова завладел ее губами, руки обхватили ее бедра.

– Освободи меня, – хрипло пробормотал он.

– Я не могу.

– Можешь. – Поймав ее руку, Уго прижал ее к своей груди. Он дрожал так же, как и она, и, может быть, именно эта дрожь остановила дальнейшие протесты.

Минутой позже Сэнди оседлала его, медленно и самозабвенно смакуя его губы. Никогда еще она не чувствовала себя такой распутной, никогда даже представить не могла, что будет вести себя так. Она двигалась, а он крепко сжимал ее бедра, в то время как их языки сплетались и расплетались, повинуясь ритму страсти. Дыхание с шумом и хрипом вырывалось из них…

Это неповторимое наслаждение, промелькнуло где-то на периферии ее сознания, когда Уго обхватил ладонями ее лицо и, подняв ресницы, заглянул ей в глаза. И в этот момент Сэнди вскрикнула. Почти сразу же Уго застонал и прижался, содрогаясь, лицом к ее плечу. Так они и сидели, пока дыхание не успокоилось и обоих не охватила сладкая лень.

Они не говорили – ни тогда, ни позже, когда Уго помог Сэнди сесть на сиденье рядом с собой. Одежда царапала ей кожу, когда трясущимися пальцами она приводила ее в относительный порядок. Сэнди сидела с низко опущенной головой, и волосы скрывали ее разгоряченное лицо.

Холодный воздух ворвался внутрь салона, когда Уго опустил стекло. Через минуту машина снова тронулась. Однако окно осталось открытым, и воздух, пропитанный страстью, постепенно выветривался.

Они свернули в большие чугунные ворота и поехали по аллее, обсаженной голыми деревьями и кончавшейся вдали просветом.

Машина остановилась. Уго вышел и, обойдя ее, открыл перед Сэнди дверцу. Все еще не решаясь взглянуть на него, она выбралась наружу и встала рядом, чувствуя, что ее тело сродни хрупкому фарфору, который может разбиться даже от звука голоса.

Подняв наконец голову, она увидела большой, сложенный из песчаника дом с высокими окнами и двустворчатой дубовой дверью. Даже не задумываясь над тем, что это за дом, Сэнди последовала за Уго, который, открыв дверь, отступил в сторону, словно пропуская ее вперед. Она сделала шаг – и тут же была подхвачена сильными руками.

– Еще од-дна традиция? – дрожащим голосом попыталась сострить Сэнди.