– Зато я знаю, какая ты. И знаю, как нам было хорошо вместе эти несколько недель.

– Медовый месяц не может длиться вечно.

– Кто тебе сказал? Нам никто не мешает продолжать его. Главное, чтобы нам этого хотелось. – Он повернул ее лицо к себе и заглянул в глаза. – Послушай, Ронни, я нашел в тебе то, чего у меня никогда не было. И я не собираюсь от этого отказываться.

– Ничего не получится. Тебе придется проводить большую часть времени в Штатах, заниматься бизнесом.

– Я переведу головной офис сюда.

– Мне будет скучно все время сидеть в Танадахе и заниматься домашним хозяйством. Я превращусь в фурию и начну раздражать тебя.

– Никто не заставляет тебя этим заниматься. Я разговаривал с шейхом сегодня утром. Он согласился предоставить тебе гражданство. Это значит, что ты получишь паспорт.

– Настоящий паспорт? – замерла Ронни.

– Самый настоящий. Мы сможем жить здесь, в Танадахе, но ты сможешь свободно путешествовать и заниматься своим делом.

– Но только в те страны, у которых нет договора с США о выдаче преступников?

– Это правда, – согласился Гейб. – Я не могу предложить тебе весь мир, хотя очень хотел бы. Но разве мало того, что есть?

Она бросилась к нему в объятия и спрятала лицо у него на груди.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– Громче!

– Я люблю тебя с той минуты, когда ты взял меня за руку там, в обломках, в Мекхите. И я буду любить тебя, пока не умру.

Его глаза увлажнились, он поцеловал ее.

– Ну наконец то! Вот это убедительное признание. Я знал, что у тебя получится, когда ты немного потренируешься.

– А что, Дэвид до сих пор ждет меня в вертолете?

– Нет, я не мог рисковать, поэтому тут же отправил его обратно.

– Жаль. Тебе придется вызвать его обратно.

Гейб замер.

– А я думал, что мы все уладили.

– Типичный мужской эгоизм. Ты все уладил так, как устраивает тебя, а не меня.

– Ронни, ради бога, не надо.

Она остановила его легким поцелуем.

– Замолчи и свяжись с Дэвидом. Не волнуйся, теперь ты не скоро от меня избавишься. Мне просто нужно кое что сделать в Марасефе.

– Ты уверена, что хочешь увидеться с ним? – в очередной раз спросил Гейб, когда она шли по коридору гостиницы.

– Я не рассчитываю на доброжелательный прием. Но мне нужно кое что сделать.

Она постучала в дверь комнаты.

Дверь открылась. На пороге с бесстрастным лицом стоял Пилзнер.

– Добрый день, миссис Фолкнер, я был чрезвычайно удивлен, когда вы мне позвонили. Входите.

– Спасибо. Очень мило с вашей стороны, что вы согласились встретиться со мной.

– Должен вас заверить, что вовсе не хочу быть милым с вами. – Он закрыл за ними дверь. – Не буду предлагать вам выпить. Полагаю, ваш визит будет недолгим. – Он холодно взглянул на Гейба. – Мне не очень понравилась ваша выходка в больнице.

– А мне не нравится ваше желание засадить мою жену в тюрьму. Мне больше нравится, когда она рядом со мной.

– Я выполнял свой долг.

– Не спорьте, пожалуйста, – вмешалась Ронни. – Простите, господин Пилзнер, Гейб просто беспокоится обо мне.

– Я это уже заметил, – холодно ответил тот. – Из за него я попал в очень неловкое положение.

– Поверьте, могло быть еще хуже, – заметил Гейб.

– Я понимаю, – сказал Пилзнер. – Я еще удивлялся вашей сдержанности.

– Ронни считает вас настоящим патриотом.

– Правда? – В глазах Пилзнера мелькнуло любопытство. – Очень интересно.