— Ты слышал? Там, за дверью?!

Луми покачал головой и повернулся к двери.

— Да не за этой, за другой! Ш-ш-ш, вот опять! Неужели не слышишь?!

Теперь уже и мальчик различал тихие скребущиеся звуки, словно кто-то царапал створку ногтями. Это была дверь в глухой стене без окон, та самая, через которую им предстояло идти дальше. Соня стремительно поднялась и выхватила из ножен кинжал. Луми встал рядом с ней. Его нога наткнулась на флейту, и он быстро, как величайшую драгоценность, поднял ее и засунул в свою суму.

— Смотри! Она открывается! — раздался у него над ухом взволнованный шепот, и Соня потянула мальчишку к противоположной стене. А он и сам уже видел узкую черную щель. Кто-то снаружи сильно толкнул створку, и она, до сих пор крепко запертая, послушно приоткрылась.

Соня метнулась к одеялу и подхватила лук и колчан. Теперь, перекинув лук через плечо и сжимая длинный кинжал, она чувствовала себя готовой встретить неведомую опасность. А Луми стоял позади девушки, прижавшись спиной к стене, и в голове его назойливо вертелись слова, произнесенные совсем недавно им же самим: «Среди огня легко промочить ноги, легко промочить ноги, промочить ноги!.».

Дверь открывалась медленно, очень медленно, словно испытывая терпение людей. Соне захотелось броситься вперед и распахнуть тяжелую створку, чтобы наконец оказаться лицом к лицу с таинственным противником. Девушка каким-то звериным чутьем ощущала таившуюся в двух шагах угрозу, и она давно знала, что нападать всегда лучше первой, но врожденная осторожность все же удержала ее от этого безрассудного поступка.

Сзади топтался Луми, бормоча свою чепуху: «В огне легко промочить ноги, промочить ноги…» Эти малопонятные слова окончательно разозлили Соню, и она двинулась вперед.

В тот же миг створка глухо стукнула о стену, а в проеме неподвижно, опустив голову, стояла медноволосая женщина в мужских холщовых штанах, белой рубахе из тонкого полотна и узорной безрукавке… Ее лица не было видно — вьющиеся пышные пряди закрывали его.

— Боги! — раздался за спиной девушки испуганный возглас. — Рыжая, да ведь это — ты!

Женщина на пороге взмахнула рукой, отбрасывая со лба растрепанные волосы. Соня тихо вскрикнула и невольно попятилась — на лице незваной гостьи, точной копии ее собственного, сверкали черные, обжигающие, словно уголья, глаза. Она была совсем безоружна, эта женщина, казавшаяся зеркальным отражением Сони, но и девушка, и Луми, еще крепче вжавшийся в стену, почувствовали, что ни кинжал, ни стрела ей не страшны.

— Это не человек, это Сила! — прошептал мальчик. — Если она заговорит, не отвечай, а то сразу окажешься в ее власти! Поняла, Рыжая?!

Соня чуть заметно кивнула, не сводя глаз с незнакомки. Та, переступив порог, окинула их горящим взором и медленно вышла на середину комнаты. Дверь за ее спиной тихо закрылась.

— О, я вижу, вы тут прибрались к моему приходу! — молвила она, удивленно приподняв брови. — Я рада, что мне не придется это делать самой! Ну, раз уж вы пожаловали в мое жилище, давайте поговорим!

Женщина еле заметно шевельнула губами, и там, где сплетались мозаичные кольца, появилось кресло из черного дерева. Она села, испытующе глядя на Соню:

— Я — Гара, хозяйка этого прекрасного дворца, а вы кто, юные путешественники по опасной Тропе? — Ее голос звучал сочувственно, и он не был голосом Сони. — Расскажите мне, и, быть может, я отведу вас туда, куда вы направляетесь! Говори ты, отважная девочка! Можешь убрать свой кинжал, а то у тебя уже пальцы побелели! Ха-ха-ха, да еще и лук в придачу! Нет-нет, я не смеюсь над тобой, я жду ответа! Так кто же ты и чего ищешь в моих владениях?

Она говорила вкрадчиво, впившись властным взглядом в растерянные глаза Сони.