|
— Я сегодня добрый. * * * Доску через провал на третьем этаже башни перебросили совсем недавно — толстую, крепкую. Но живущим в разрушенном замке крысам действительно надо что-то есть. Или хотя бы зубки чесать. С темнотой на краю провала показался маленький любопытный крысеныш. Свесил мордочку, поглядел на остывшее уже тело. И осторожно начал спускаться. ГЛАВА 30 Зрение у крыс слабое, зато чутье отменное. Там же — Ты точно уверен, что нам туда? — в пятый раз переспросил Жар. — Тут всего одна дорога! — вспылил саврянин. — Либо туда, либо сюда, уж из двух-то самый паршивый видун выбрать сумеет! — А вдруг они по бездорожью поехали? — Им скакать, а не ехать надо, идиот! Поломают коровам ноги на кочках. — Так ведь и погоне по кочкам придется. — Она наперерез может пойти. Заткни пасть, а?! — Саврянин тоже чувствовал себя паскудно. Пока — да, он был уверен. Но что произойдет, когда похитители въедут в большое селение? Догнать их до ближайшего города не получится, а если Райлез там, он закроет девушку своей удачей. Альк даже не сможет определить, бросили ли Рыску в какой-нибудь подвал или повезли дальше. Жар вытерпел не больше пяти щепок: — А меня ты как нашел? — Не я. Крысы. — Может, попросишь, чтоб и Рыску поискали? — Ты видел, как они ищут? — Ну как умеют, — признал вор. — Вот потому больше и не хочу. — Альк врал. Если совсем выбора не останется, придется. Но саврянин еще не успел отдышаться с прошлого раза. Ощущения были — будто в омут с камнем на шее прыгнул, и когда уже захлебнулся, вытащили и откачали. Крыса, нагулявшись, притихла, однако Альк чувствовал — ей понравилось. Отоспится и потребует еще, с куда большей силой, чем прежде. И тогда его не хочу, возможно, уже не будет ничего значить. — Альк! — Ну чего тебе еще?! — Он хочет ее в свечу превратить, да? — Не мели ерунды. — Почему? — Превратиться может только обученный видун. И то если сам захочет. — А ты хотел?! — Я не знал. Никто из учеников не знает, кем он выйдет из зала испытаний. А делают они там одно и то же. — Что? …Ночь. Зал, освещаемый лишь луной через прозрачную крышу. Легкий сквозняк, щекочущий обнаженное тело. Холодные плиты под пятками. Ученики, кучкой жмущиеся у двери снаружи. Наставники, неподвижно стоящие по углам внутри. И лежащая на столе крыса. То ли подготовленная для свечи, то ли уже свеча. Все, что нужно сделать ученику, — зажечь ее. Выполнить простенькое задание: скажем, вслепую вытянуть из мешочка с монетами единственную золотую. Или пусть стеклянный шарик, прокатившись по столешнице, упадет на пол и не разобьется. Если тебя назначили путником, то… ничего не получится. В зале испытаний дар как будто вывернут наизнанку: чем сильнее стараешься, тем хуже выходит. Монета подворачивается медная, позеленевшая. Шарик не то что трескается — разлетается вдребезги, а осколки впиваются в босую ногу. Говорят, большей радости от неудачи испытать невозможно. |
