|
Любому идиоту понятно, что какой-нибудь ветер да задует и какую-нибудь тучу с чем-нибудь да пригонит. А эти с такими лицами слушают! Как нарочно, солнце на миг скрылось в облачке, ветерок мимоходом запустил пальцы в Рыскины волосы, расплетенные перед казнью. По толпе прокатился благоговейный вздох, кое-кто рухнул на колени. Ветер, кстати, был западный. Жар покосился на дыру. Палач сидел на корточках и мрачно плел из обрывка веревки замысловатые узлы, отчаявшись вернуться домой хотя бы к концу ужина. Стражники с надеждой прислушивались, причем явно не к «вещунье». Глашатая не было видно. — …И будет на одних полях урожай, а на других бурьян, в одних колодцах вода, в других ил, в одних горшках мясо, а в других кости… — По сказке пророчица несла этот бред, пока не лопнуло терпение даже у стоявшего рядом дуба. — Рыска, закругляйся, — тревожно шепнул Жар, незаметно ущипнув девушку за руку. Видуний дар, конечно, дело хорошее, но воровская задница к опасности почутче будет. — Как бы к страже подмога не подоспела! Рыска моргнула, словно очнувшись, и послушно (перескочив через «у кого-то преумножится скот, а у кого-то сдохнет» и «кто-то женится, а кто-то выйдет замуж») закончила: — И кто не убоится испытаний, того Хольга щедро одарит на земной и небесной дорогах, а кто убоится… — Того не одарит, — емко закончил Жар. — А теперь простите, добрые люди, но нам пора в путь: пресветлая Богиня, осенив нас своей мудростью, повелела нам отправиться в паломничество, дабы разнести это бесценное знание по всем городам и вескам. Под ликующие крики: «Воистину!», «Хвала Хольге!», «Да будет так!» — «святые» беспрепятственно спустились с помоста и поспешили к ближайшему переулку. Толпа расступалась перед ними и снова сходилась — так пузырек поднимается со дна к поверхности. Десятки рук одновременно касались друзей со всех сторон — люди торопились приобщиться к благодати Хольговых посланников. — Госпожа, госпожа, дотронься до моего младенчика! — лихорадочно молила какая-то толстая тетка, суя Рыске закутанного в лохмотья ребенка. Тот отчаянно ревел, надувая красные золотушные щеки. Дотрагиваться до него совершенно не хотелось, но иначе было не отвязаться. — Благословение Богини вновь снизошло на наш город! — блажил горбатый нищий, сам хватая Рыску за ноги и слюнявя их обметанными коркой губами — счастье, что девушка была в башмаках. — Вновь?! — изумленно пробормотал Жар, но время для расспросов было исключительно неудачное: к помосту наконец довралась уличная стража. К счастью, проталкиваться за беглецами ей было куда сложнее: очарованные Рыскиной речью люди стояли, как стадо баранов, и стражникам приходилось жестоко их распихивать — простые окрики-угрозы не помогали. Когда же преследователям удалось вырваться на более-менее свободное место, «святых» и след простыл. * * * Крыса притаилась на карнизе невысокой переулочной арки, откуда внезапно спрыгнула Рыске на макушку. Девушка, еще не оправившаяся от недавнего потрясения, завизжала и закрутилась, мотая головой, словно на нее упал клок горящей пакли. — Эй, эй, потише! Я уже семь лет коров не объезжал. Рыска все-таки стряхнула его на землю: — Ты!!! В следующий миг перед ними уже стоял человек, но никто из троицы этого словно не заметил — все одновременно набросились друг на друга с обвинениями. |
