— В каком смысле? — прикинулась она непонимающей.

— За последний месяц мы виделись лишь пару раз. Да и то на большой перемене в кафетерии. Тебе не кажется, что это маловато для пары, которая подумывает о женитьбе?

— Джеймс, ты ведь сейчас готовишься к выпускным экзаменам. Пишешь диплом.

— Не пытайся свалить всю вину на меня! — резко перебил ее Джеймс.

— У меня сейчас нет времени даже сделать маникюр! — воскликнула Робин, и это прозвучало как последний довод.

В доказательство своих слов она продемонстрировала ему свои ногти. Однако расчет на шоковую реакцию не оправдался. То, что привело бы в ужас Миранду, подействовало на Джеймса не более чем дорожный знак на черепаху.

— Через полтора месяца Эйдон с матерью отправятся во Францию, и я буду свободна.

— Полтора месяца, — задумчиво повторил Джеймс, задумчиво глядя на дорогу.

— Это ведь не так долго, правда? — тихо спросила Робин, погладив молодого человека по руке. — Ты как раз окончишь университет и устроишься на работу…

— Самое смешное, что я уже начинаю ревновать тебя к этой семейке. Ты все время проводишь с ними. Миранда жаловалась мне на тебя вчера.

— Миранда? Она не упоминала, что вы разговаривали.

— Встретились на выходе из университета. Оба искали тебя. — Джеймс невесело усмехнулся. — Ты словно испарилась.

— Анджелина заехала за мной, — пояснила Робин.

— Твоя новая подружка?

— Мать Эйдона, — раздраженно ответила Робин. — Я ведь тебе уже говорила, что она очень милая. Даже жаль, что они с Эйдоном уезжают в Европу. Приятные люди. Они приняли меня в своем доме как члена семьи. Никакого дискомфорта!

— Поздравляю, — с сарказмом произнес Джеймс.

— Мог бы порадоваться за меня.

— Я рад. Рад, что у тебя появилась богатая покровительница. Рад, что у тебя не осталось ни минуты свободного времени на старых друзей и меня… Рад, что мне осталось дожидаться твоего внимания всего лишь полтора месяца!

— Джеймс, пожалуйста…

— Нет-нет, я вовсе не обижаюсь. С какой стати?! Я ведь всего лишь влюбленный в тебя парень, который вот уже две недели таскает в кармане обручальное кольцо и репетирует перед зеркалом речь.

— О боже… Джеймс, я не знала…

Робин растерянно хлопала ресницами. Она понятия не имела, что полагается говорить в таких случаях. Она давно думала о том, при каких обстоятельствах Джеймс сделает ей предложение. Что она ответит? Заплачет или нет? Будет ли это вечером, в ресторане, или утром, когда она проснется в его постели… Однако никогда в ее фантазиях не было оживленного перекрестка, на котором гудели автомобили, и раздраженного ее опозданием и пробкой Джеймса.

Он повернулся к Робин всем корпусом и проникновенно посмотрел ей в глаза.

— Выходи за меня замуж. Я больше не могу ждать. Тебе незачем работать и жить в чужом доме. У моих родителей достаточно средств…

— Джеймс, зачем спешить?

— Ты не согласна? — дрогнувшим голосом спросил он. Похоже, такого развития сюжета в его сценарии не было.

— Да нет же! Согласна. Только чуть позже. Я не могу бросить Эйдона сейчас.

— Я и впрямь ревную тебя, милая. Что значит, ты не можешь его бросить? Он всего лишь твой ученик. Вот увидишь, не пройдет и трех дней, как мамаша наймет для него другого репетитора.

— Знаю, но… — Робин не могла объяснить своих колебаний. Джеймс прав: Анджелине не составит особого труда найти другого преподавателя для сына, но вот примет ли его Эйдон?

Словно угадав ее мысли, Джеймс продолжил:

— Брось, Робин.