Не знаю, поможет ли это, но думаю, что девочка была глухой,   сказала я.

  С чего вы взяли?

  Ни с чего. Просто догадка. А когда вы сказали, что пытались ее позвать, но она не реагировала, я поняла, что скорее всего так и было.

  Минуточку. – Пирс задумчиво поднял палец, потом разворошил стопку бумаг на старом ящике. – Была одна пропавшая девочка из Оклахомы. Училась в «Школе для глухих». – Найдя наконец, что искал, он передал мне фотографию: – Вот.

И я ее узнала. С фото на меня смотрело личико феи. Губки бантиком, огромные глаза. Только здесь она улыбалась, и волосы были красиво причесаны.

Я коснулась снимка кончиками пальцев и тихо сказала:

  Ее глаза. – Показала фото Куки и дяде Бобу. – Это она.

Перевернув фотографию, я прочла имя. Фею звали Фэйт Инглз.

  Там было очень темно,   проговорил Уайетт,   а девочка вся была в грязи и в крови. Как будто ее похоронили заживо, но ей удалось выбраться. И я не узнал ее на фотографии.

  Дело раскрыли? – спросил дядя Боб.

Пирс просмотрел записи:

  Когда я проверял в последний раз, нет. Но прошло уже несколько лет. Через десять с лишним лет после ее исчезновения подозревали какого то рабочего по имени Сол Ассери, но доказательств не нашли.

Я заглянула в бумажку через плечо Пирса:

  У вас на него что нибудь есть?

  Нет, но мы всегда можем прогнать имя по базе данных,   ответил он. – Что нибудь да всплывет.

Дядя Боб отложил бумажки, которые держал в руках:

  Сделаем,   и набрал номер участка.

А у меня были другие планы.

Фэйт наверняка была первой жертвой убийцы. Вроде репетиции. Скорее всего он ее хотел, но никак не мог получить, вот и решил взять силой. Может быть, даже случайно ее убил, хотя тут у меня были сомнения. Мне казалось, что сам процесс убийства ему нравился. Нравилось ощущение власти, которое подстегивало жажду крови и одержимость женщинами со светлыми волосами.

Я попробовала дозвониться до агента Карсон, но не получилось. Если она была на месте преступления, то могла выйти за пределы действия сети. Поэтому я набрала номер Кенни Найта и, как только он поднял трубку, затараторила:

  Мистер Найт, это Чарли Дэвидсон, консультант полиции. Нас вчера познакомили.

  Помню. – Судя по голосу, не очень то он был рад моему звонку, но понять его можно.

  Я бы хотела назвать вам одно имя. Вдруг вам знакомым покажется.

  Давайте.

Наверняка Кенни устал от всего происходящего. И тем более – от шумихи в СМИ. У народа из управления шерифа не было выбора – им пришлось объявить о находке. Зуб даю, каждая в штате уважающая себя команда телевизионщиков уже торчала на месте захоронения и надрывала пупки за лучший репортаж.

  Знаете ли вы человека по имени Сол Ассери? Или, может быть, помните, как его нанимали ваши родители?

  Сола? Да он в жизни тут ни дня не проработал. Мои родители его терпеть не могли.

Меня перегрузило адреналином.

  То есть они его знали?

  Не просто знали. Он их племянник. И мой двоюродный брат. Появлялся, только когда ему нужны были деньги. Или чтобы переночевать. Погодите ка… Нефть…

Я щелкнула пальцами, подзывая дядю Боба. С ним примчался и Уайетт, а я поставила сотовый на громкую связь.

  Так что с нефтью? – спросила я.

  До сих пор мне и в голову не приходило,   услышали мы голос Кенни. – Несколько лет Сол работал водителем грузовика. На какую то компанию, которая перерабатывала пластик и на производстве использовала масла. В его обязанности входило раз в несколько недель отвозить отходы, собранные его компанией из ресторанов и автомастерских, на перерабатывающее предприятие в Крусесе.