На все про все у них ушел час с небольшим. Если учесть, что это путь туда‑обратно плюс разговоры с командованием, – значит, база находится где‑то совсем недалеко. По ночному лесу больше двух километров за полчаса никак не сделать.

Отойдя к ближайшему кустарнику и накрывшись курткой с головой, чтобы свет от фонаря не было видно, я снова расстелил карту и прикинул, где может находиться база, про которую говорила тогда Полина. Значит, люди именно с этой базы занимаются всеобщей вакцинацией чеченского населения? Что‑то с трудом верится… Как‑то очень уж все тут… по‑деревенски… Ничего, скоро все выясним.

– Ну что, поработаем в ночную смену? – шепотом спросил я у своих парней.

– Чего ж делать‑то, командир, – придется, – так же шепотом ответил мне Артист.

Мы попрыгали на месте, проверяя, не бренчит ли что‑нибудь из амуниции, и тронулись в путь. По моим подсчетам, к пяти утра мы должны были подойти к базе.

* * *

Адриано ди Бернарди осторожно посадил Дока на поваленное дерево, сам устало откинулся на спину. Уже светало. За ночь они сделали не больше трех километров. Док теперь совсем не мог ступать на раненую ногу – адская боль тут же отдавалась во всем теле, и теперь итальянцу приходилось тащить его на закорках.

Док смотрел на мокрую от пота спину Адриано.

– Ну что, не рад? – спросил он неожиданно.

Итальянец повернулся:

– Почему?

– Я б себя кончил, а тебе легче было бы.

– Это не легче. – покачал головой Адриано. – Это много трудно.

– Труднее, – поправил Док. – Ты, я смотрю, любишь философствовать о всякой ерунде. Что тебе труднее? Я тебе кто – брат, сват? Нашел, кого жалеть! Я, между прочим, один от «чехов» бежать хотел, а потом пожалел тебя – все равно расстреляют. Взял, на свою голову, а теперь он будет меня жизни учить. Вы, итальянцы, все такие правильные или встречаются говнюки типа меня?

– Мудак, – тихо произнес Адриано.

Неожиданно Док рассмеялся.

– Как что‑нибудь хорошее по‑русски выучить – поговорку или стишок, – так не дождешься, а как ругаться – это пожалуйста!

– Я знать, я учить, – обиделся Адриано. – «Я вас любил, любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем…»

Док невольно рассмеялся, до того забавно было слышать пушкинские строки из уст итальянца.

– Плохо? – нахмурился Адриано.

– Хорошо. Давай дальше.

– «…угасла не совсем… Но пусть она вас больше не тревожит, я не хочу печалить вас ничем. Я вас любил безмолвно, безнадежно, то робостью, то ревностью…»

– Тихо! – Док замер, вытянув шею. – Слышишь?

– Нет, – помотал головой Адриано.

– Машина идет. Грузовик типа «Урала». Знаешь, что такое «Урал»?

– Конечно, знать. Провинция.

– Сам ты – провинция! Это машина такая. На Южном Урале ее выпускают. «Чехи» на таких обычно не ездят. Наши ездят. Понял? Рацию давай.

Адриано протянул Доку рацию.

– Всем, кто меня слышит, всем, кто меня слышит… – Но эфир, как и раньше, был пуст.