Иди‑иди, докладывай о потере табельного оружия! Вызывай спецназ, ОМОН, группу захвата!

* * *

Я прекрасно понимал, что мое время исчисляется несколькими минутами – вполне вероятно, что бронемашины со спецназовцами уже движутся мне наперерез. Я гнал «восьмерку» по улицам на предельной скорости, непрерывно сигналя и пугая прохожих. Доехал за девять минут. Не наврал мне Георгий Степанович – медчасть оказалась именно за двумя поворотами направо. А ведь мог бы наврать!

Здесь тоже был КПП, но ворота, к счастью, оказались открыты. Я влетел на территорию части на полной скорости. Вдогонку мне бросились часовые, щелкая затворами автоматов. Я их понимал! Сколько было случаев, когда на территорию частей врывались на заминированных машинах камикадзе и взрывали себя, убивая людей вокруг. Пожалуй, я сейчас тоже камикадзе!

Я вбежал в корпус и понесся по коридору, на ходу рассматривая таблички на дверях. Пистолет сунул за спину, чтобы не пугать людей.

Вот он, кабинет начальника. Рванул на себя дверь. За столом – седой подполковник, напротив, на стульчиках – мужчины, женщины, все в белых халатах – врачи. И все обернулись ко мне.

– Где гамма‑глобулин, который вы получили? – заорал я с порога.

– Выйдите немедленно! Вы что, не видите, у нас совещание?

– Вы уже делали прививки?

– Вон! – Подполковник покраснел от гнева. Я понял, что по‑хорошему не получится, вынул из‑за пояса пистолет:

– Кто из вас специалист по вирусам?

– Я. – Со стула нерешительно поднялся парень в очках лет двадцати пяти. – Я инфекционист.

Я подошел, приставил пистолет к его виску.

– Опусти пистолет, подонок! – крикнул мне подполковник.

– Если кто‑то попытается мне помешать, я его застрелю! – произнес я медленно и четко. – Пошли за вакциной!

Я вывел его из кабинета, повел по коридору. Люди шарахались от нас. Парень открыл дверь какого‑то кабинета, распахнул холодильник, вынул из него запечатанную банку с вакциной. Я взял у парня банку, прочитал надпись. Да, это именно то, что нам нужно.

– Ты в них правда разбираешься? Он кивнул.

– Где у вас микроскоп?

– В лаборатории.

– Давай туда! Чего телишься?

И снова я повел его по коридору, и снова люди шарахались от нас. Господи, как все долго!

Наконец мы дошли до лаборатории. Я запер дверь на ключ, чтобы никто не мог сюда неожиданно ворваться, задернул шторы. Здесь действительно был большой микроскоп.

– Ну чего стоишь? Изучай давай!

Очкарик стал капать вакцину на стеклышки. Руки у него дрожали, и одно стеклышко он разбил. Может, я бы тоже его разбил, если б у моего виска все время держали взведенный пистолет. Но его неловкость меня не на шутку разозлила: мне каждая секунда дорога, а он будто специально медлит!

Наконец все было готово, и парень положил стеклышко под микроскоп. И тут я заметил стоящий на подоконнике телефонный аппарат!

– Слушай, как отсюда в Москву позвонить?

– Обычно – ноль девяносто пять, – сказал он удивленно.

– Спасибо. Ну изучай, чего ты? Он припал к окулярам, а я стал торопливо накручивать диск. По закону подлости, линия была занята. И тут из‑за двери раздался грозный голос:

– Пастухов, у тебя нет никаких шансов! Немедленно отпусти заложника и сдавайся! Здание полностью окружено.

– Я убью его! Убью! – закричал я истерично, одновременно продолжая накручивать диск.

Парень оторвался от окуляров и посмотрел на меня как‑то странно. Я был уверен – он считает меня сумасшедшим.