– Что здесь происходит? Это вы дверь взломали? – строго спросила комендантша.

– Вызовите милицию, – сказал Артист слабым голосом и протянул ей листок с номером телефона. – Скажите, Злотников нашел тех, кто покушался на Корниенко. Один около малиновой «шестерки» во дворе, другой – в семьсот сорок третьей заперт. Да, еще нужна «скорая».

– Вам?

– Всем.

– А что здесь случилось? – робко поинтересовалась вахтерша.

В ответ Артист только слабо махнул рукой.

Локарно, 27 июня, 8.21

Я проснулся и тут же посмотрел на часы‑будильник, стоящие на тумбочке. На соседней кровати справа от меня похрапывал Боцман.

– Тревога! – гаркнул я, и Боцман пулей слетел с кровати. По армейской привычке стал первым делом торопливо напяливать на себя одежду.

Я не выдержал – рассмеялся:

– Очнись, Митя, мы в Швейцарии!

– Тьфу ты, блин. Ну и шутки у тебя, командир! Я думал, с клиентом что случилось.

– Тебя Муха когда сменил?

– В четыре.

– Ну а сейчас почти полдевятого. У нас сегодня тяжелый день. Как он, не выспавшись, работать будет?

– Да ладно, Сергей, не бухти! Договорились мы с ним, чтобы ночь не дробить.

– Смотрите! Если что, сам лично с вас три шкуры спущу!

– Ладно, ладно, – отмахнулся Боцман и отправился в душ.

День сегодня действительно предстоял тяжелый, если учесть, что в одиннадцать должны были начаться переговоры по Чечне.

В Локарно мы прибыли вчера днем. В Москве я просил у Горобца еще один день про запас: приехать пораньше, оглядеться, осмотреть окрестности, но он этот день нам не дал. Сказал, что «осматриваться» будет местная полиция, которая переведена на режим усиленного несения службы в связи с важностью предстоящей встречи, а наше дело – не сводить глаз с подопечного.

Хуже всего, когда твою работу перепоручают тому, кого ты не знаешь и с кем даже объясниться как следует не можешь. Сказать по чести, я этим швейцарским полицейским совсем не доверял. Жизнь у них в Локарно сытая, спокойная. Не то что заказных убийств или террористических актов – краж личного имущества и то почти не наблюдается. Может, для граждан такая жизнь и хороша, а для бойца спецподразделения не очень. Никакое учение не заменит реальной боевой обстановки. От тишины и покоя реакция теряется, глаза жиром заплывают…

Приехав в Локарно, мы с Боцманом и Мухой первым делом тщательно изучили окрестности, маршрут следования машин, точки, с которых потенциально можно вести прицельную стрельбу. Изучили и расстроились. Слишком много было их, этих точек. За полдня, оставшихся до переговоров, их ни за что не проверить, да и кто нам даст это сделать?

Бронированные машины хороши, когда есть возможность как следует разогнаться на хорошей дороге. В цель, находящуюся в тачке, идущей со скоростью километров под восемьдесят, попасть почти невозможно. Но вся беда в том, что маршрут Хусаинова разрабатывался не нами и проходил по узким улочкам, на которых большой скорости при всем желании не развить. Медленно едущий «мерседес» – отличная цель для гранатометчика. А если их двое или трое? Оставалось надеяться только на русский авось…

Поселили нас по соседству с апартаментами Хусаинова. Номер был рассчитан на одного человека, но я попросил принести вторую кровать, сославшись на производственную необходимость. Швейцарцы пожали плечами, – наверное, им такую просьбу приходилось слышать впервые, – и сделали все, о чем я просил.