Неожиданно овчарка, забыв о стаде, кинулась к их убежищу и принялась бешено лаять и рыть лапами землю. Старик, решив, что в хворосте спрятался зайчонок, попытался было оттащить овчарку за ошейник. Но собака так упиралась всеми четырьмя лапами, не желая уходить, что старик даже замахнулся на нее палкой. Он стал вглядываться в кучу хвороста, пытаясь среди наваленных веток что‑нибудь увидеть, потом скинул с плеча винтовку и для очистки совести дважды выстрелил в кучу, прежде чем двинуться своей дорогой. Овчарка полаяла еще немного и побежала догонять стадо.

Когда старик с отарой скрылся за склоном, из хвороста раздался тихий стон. Это не повезло Доку – одна пуля старика ушла в землю, а другая угодила ему в ногу. Всю ночь они шли, а под утро спрятались в этой куче, надеясь немного отдохнуть, отлежаться, поспать. Поспали!

– Ранить? Где ранить?

– Сильно течет, Адриано! Промыть надо, перевязать.

– Да‑да! – Итальянец начал раскидывать ветви.

– Тихо ты, а то собака вернется! – зашипел на него Перегудов. – Я лучше потерплю немного.

– Нет‑нет, терпеть нет. Много крови, можно умирать, – замотал головой Адриано. Он вылез из кучи, закинул на плечо автомат и помог Перегудову подняться.

Док попробовал ступить на раненую ногу, но тут же сморщился от боли.

– Палку мне надо. Костыль.

– Я помогать. Потом палка. – Адриано взвалил Дока себе на плечи и потащил вниз, к ручью.

Около воды он аккуратно опустил Дока на камни.

– Штанину разорвать надо, – сказал Перегудов, но итальянец не понял, и тогда Док показал жестом на его рубахе: – Рвать, рвать!

Адриано кивнул. Послышался треск разрываемой материи.

– Молодец. Теперь рану промыть надо. Понял, нет? Потом вот этим присыплем. – Перегудов вынул из кармана упаковку с сильным антибиотиком. Чеченцы, когда обыскивали, хотели отобрать ее, но он сказал, что без этого не сможет жить, и они оставили лекарство.

Адриано снял с себя рубаху, оторвал один рукав и, тщательно прополоскав его в ручье, принялся аккуратно смывать с раны кровь.

Док заскрипел зубами от боли.

– Ничего, ничего, – бормотал Бернарди. – Сейчас терпеть немного.

Перегудов взглянул на раненую ногу, скривился.

– Хорошо, теперь я сам.

Он аккуратно ощупал рану. Вдруг вскрикнул и повалился на камни без сознания.

– Что? Что? – залепетал Адриано. Он зачерпнул ладонями воды, побрызгал на Дока.

Тот пришел в себя. Сказал, корчась от боли:

– Пуля не очень глубоко. Кость не задета. Надо бы достать, – сказал он.

– Как? – удивился Адриано.

– Молча. Сходи за хворостом, нужно костер развести. Огонь, понял?

Итальянец кивнул и убежал за хворостом. Скоро он вернулся с целой охапкой сухих веток.

Док протянул ему зажигалку. Адриано долго не мог развести костер, но в конце концов у него это получилось, огонь весело заплясал по сушняку.

Док свинтил пробку с маленькой плоской фляжки, которую он носил в специальном чехле на поясе. Эта фляжка была с ним еще с первой чеченской. Обычно он наливал в нее спирт или коньяк – рану промыть, взбодриться, согреться. Но сейчас она, конечно, была пуста.

– На вот, набери воды и поставь фляжку на огонь. Итальянец все сделал, как велел ему Перегудов.

– Дай‑ка сюда автомат!

Адриано протянул ему автомат. Док вытянул из‑под ствола шомпол, осмотрел его.

– Опусти во флягу, в воду. Понял?

– Да‑да. – Бернарди подумал: неужели этим страшным металлическим прутом Иван собирается извлечь из ноги пулю?

– А что, у тебя есть предложение получше? – словно прочитал его мысли Перегудов.