– Зачем они это сделали?

– Они очищают здания, – буркнула Уиллоу. – Проводят дезинфекцию.

Амелия прислонилась спиной к стене. Она тяжело дышала.

– Они не должны были ее убивать.

Уиллоу не хотелось даже думать об этом, но в действиях людей в желтых костюмах крылся какой то темный, извращенный смысл.

– По их мнению, эта женщина могла продолжать распространять инфекцию, оставаясь живой. Надежды у нее все равно не было.

– Может быть, но то, как они это делают… варварство.

Желудок Уиллоу забурлил. Кислота обожгла горло, и она сглотнула. Едкий запах обугленной и горящей плоти заполнил ее ноздри. Человеческая плоть. Человеческие тела. Это были реальные люди, с семьями, жизнями, мечтами и… ее мозг отключился.

– Как думаешь, это Поджигатели? – спросила Амелия.

Уиллоу медленно отступила от окна. Неужели у этих людей на шее тоже наколоты пылающие черепа? Она надеялась, что нет. Она молилась всем божествам под небесами, чтобы они никогда не столкнулись с этими людьми.

– Кто бы они ни были, нам следует держаться подальше.

Глава 8

Мика

– Нам следует устроиться здесь на ночлег. – Мика жестом указал на ряды дизайнерских капсул для сна в магазине «Сон мечты», расположенном на втором этаже торгового центра. – Жаль, что для работы этих штуковин нужно электричество и подключение к сети.

– Ты когда нибудь спал в такой капсуле? – спросил Габриэль, осматривая большой магазин, заглядывая в каждую капсулу и под нее, в мертвые порты голодисплеев и за прилавки. В этом магазине отсутствовали внешние окна, поэтому внутри было темно и мрачно.

– Нет, но я всегда хотел попробовать функцию парения.

– Я тоже.

Новые ботинки Мики скрипели по кафельному полу. Он открыл самую шикарную капсулу – гладкую, яйцеобразную модель «Мечта 3000».

– Неважно. У них даже матрасов нет.

– Полагаю, все дело в тактильных ощущениях.

– Наверное. Но я бы все равно предпочел настоящий матрас.

Габриэль усмехнулся.

– Я тоже.

Мика опасался, что между ними возникнет неловкость, когда Габриэль предложил объединиться для обследования верхнего этажа торгового центра. Но они легко вернулись к прежнему общению. Мика все еще не понимал, хорошо это или нет.

Ему не хватало брата, казалось, что в его груди зияет дыра, подобно фантомной конечности, которая болит еще долго после того, как ее отрезали. В такие моменты, когда он вдруг ощущал близость брата, которого уже почти не знал, боль усиливалась.

– Эй, посмотрите ка на это, – позвал Габриэль с другого конца магазина. Он опустился за прилавок и вытащил на свет продолговатый предмет. В тусклом свете Мика не смог его разглядеть, пока не подошел ближе.

Он просветлел, на его лице появилась улыбка.

– Не может быть. Скрипка.

Габриэль почти благоговейно сжал ее в руках. Она была старая, дерево потускнело от потертостей и вмятин, но все струны сохранились. Вроде бы ничего не было сломано.

– Я нашел ее под этим старым одеялом. Там же лежит подушка, спальный мешок и несколько банок с бобами.

– Может, не стоит ее трогать. На ней может находиться вирус.

Габриэль покачал головой.

– Тот, кто оставил эти вещи, не возвращался уже пару недель. Там пыль, видишь? – Он провел пальцем по скрипке и показал Мике оставленный им отпечаток. – Смычок тоже здесь.

Мика подумал об Амелии, о вмятинах на кончиках ее пальцев, оставшихся после многолетней игры, о том, как она занималась, когда думала, что никто не смотрит – руки перебирали воображаемые струны, подбородок обхватывал невидимый инструмент.

– Амелии понравится.