Расположен город на небольшом полуостровке. Древние укрепления делят его на две неравные части: старый город — на востоке и новый — на западе. Укрепления превращены теперь в бульвары с многочисленными воротами. На самом конце старого города находятся арсенал и военный госпиталь. Если бы Карлос и его сестра захотели убежать морем, то им пришлось бы пробираться в лодке через рейд, по которому то и дело сновали военно-полицейские лодки.

Стало быть, о бегстве морем нечего было и думать.

Оставалось попробовать убежать сухим путем, то есть пройти через старый город, потом через новый и выйти на равнину. Это было опасно, так как город находился на военном положении и всех въезжающих и выезжающих подвергали строгим допросам.

Долго советовались друзья между собою. Мариуса тоже пригласили на совет, чем он был донельзя польщен.

Мариус сумел верно оценить обстановку. Он тоже находил, что побег морем немыслим. С другой стороны, и железная дорога занималась теперь почти исключительно перевозкой солдат и военного материала. Пассажирские поезда почти совсем не ходили.

Он задумался.

— Вот что, — произнес он вдруг. — Ведь ездят же люди с военными поездами, отчего же нам нельзя?

— Ездят, но только солдаты, — заметил Карлос.

— А почему же нам не одеться испанскими солдатами и не сесть в вагон?

— Мысль недурная, — согласился Карлос. — Но где мы достанем мундиры?

— Здесь есть много мундиров с солдат, умерших от желтой лихорадки. Это неприятно, но что же делать…

— Ну конечно, где уж тут разбирать… Только бы добыть их… Но вы все говорите: «мы, для нас… » Кто же это — мы?

— Ах, Боже мой, вы и я.

— Так вы… так вы хотите разделить со мной опасности… нужду… горе…

— Э!.. Есть о чем говорить. Ведь нельзя же отпустить вас одного, когда вы на ногах еле держитесь от слабости. С вами непременно должен быть кто-нибудь.

— Послушайте, матрос, — с волнением произнес полковник, — вы храбрый и добрый человек.

— Рад стараться, господин полковник!

— Но вы забыли про мою сестру. Как мы уведем ее отсюда? Ведь часовые при госпитале точно так же обязаны пустить пулю в беглеца, как и часовые при тюрьме.

— О вашей сестре я сама позабочусь! — с живостью сказала Фрикетта.

— Мариус будет помогать вам, а я — сеньорите Долорес.

Молодая патриотка энергично воспротивилась такому намерению француженки.

— Нет, — сказала она, — я не могу допустить, чтобы вы жертвовали ради меня своей жизнью.

Фрикетта сделала рукой беззаботный жест.

— Вздор какой! — проговорила она. — Двум смертям не бывать, а одной не миновать.

— А иногда бывают и две смерти, — вмешался Мариус и громко захохотал.

Долорес пробовала протестовать еще раз, но решение Фрикетты было неизменно.

— Я отправлюсь с вами, это решено, и не о чем больше спорить, — отрезала молодая француженка. — Я так хочу, а после — будь что будет!

Только бы добраться до вокзала. Но как это сделать? Госпиталь охранялся строго. Фрикетте и ее матросу ничего не стоило выйти, но Карлосу и его сестре…

А время шло. Мариус уже пронюхал, что готовится транспортное судно для отсылки партии пленных в Европу. Охрана госпиталя удвоилась, и это пришлось скоро почувствовать даже самой Фрикетте, хотя она пленницей не была.

Однажды после шести часов вечера Фрикетта вздумала выйти погулять, желая воспользоваться короткими тропическими сумерками и подышать чистым воздухом.