|
. Вот если бы Матросов привез радий-дельта и батарея выстрелила, погасив воздушный пожар, тогда Кленов понял бы, что жил недаром. Последнее страстное, неукротимое желание угасающего старика сосредоточилось на спасении Матросова. И Кленов исступленно слушал, не снимая наушников, не желая внимать уговорам доктора Шварцмана. Старик упрямо гнал все сомнения, уверяя себя, что прибор портативен, не требует энергии. Матросов найдет способ дать о себе знать. Только любящая женщина и только Кленов с его одержимостью могли верить в невозможное - спасение Матросова. И женщина пришла к Кленову. Кленов почти обрадовался звонку. У доктора был свой ключ... Кто бы это мог быть? Накинув на себя одеяло и включив вместо наушников репродуктор, профессор зашаркал в полумраке. Он открыл дверь и зажмурился. Оказывается, даже на лестничной площадке существует день, солнце, живут люди, говорят, смеются. - Боже мой! Это вы!.. Прошу прощения. Проходите! М-да!.. Но что с вами, дорогая, осмелюсь спросить? Вас словно с креста сняли. Перед Кленовым, прислонясь плечом к стене, стояла бледная, худая Марина. - М-да... Мой наряд... Осмелюсь просить прощения. Удивлен выше всякой меры и обрадован... Наш милейший доктор говорил о вашем серьезном недомогании... Кленов провел Марину в свою комнату. - Это радиация виновата, Иван Алексеевич, - слабо улыбаясь, сказала Марина. - Трудно уберечься. Получили мы еще один изотоп радия-дельта. К сожалению, - Марина болезненно усмехнулась, - период полураспада у него еще меньше. Он исчезнет скорее, чем его нанесут в виде защитного слоя на сверхаккумулятор. - М-да!.. Весьма серьезно и печально. Вижу, извелись вы со своими опытами. Молодость свою не бережете. Ради бога, не обращайте на меня внимания. М-да... Я бы прибрал постель... - Не смейте, Иван Алексеевич. Сейчас же ложитесь. Ну, я очень прошу вас, очень... - Марина так посмотрела на Кленова, что тот только зажевал челюстями и подчинился. - Теперь я отдерну шторы и на минуту отворю окно. Хорошо? У вас есть тряпка? Я вытру пыль. - Несомненно, тряпка имеется. Не извольте беспокоиться... Что это вы, право?.. Я бесконечно, рад вашему приходу! Марина, слабая, едва держась на ногах, стала прибирать комнату. Она то и дело присаживалась отдохнуть. - Можно сложить книги в шкаф? - спросила она. - М-да... Видите ли, я еще их не просмотрел. Ну ладно, теперь уже все равно. - Почему все равно, Иван Алексеевич? - Нет, нет... ничего... Я имел в виду, что вам, ласковая моя, все дозволительно: складывайте их куда хотите. - Какие у вас прекрасные картины, Иван Алексеевич! Вы так тонко понимаете живопись. Залитая солнцем комната меняла вид. - Когда я перекладываю ваши рукописи, у меня дрожат руки. |
